Мотив ухода-возвращения в сюжете “Повестей Белкина” Пушкина А. С

“Повести Белкина” были созданы Пушкиным осенью 1830 года. Критика приняла их “с недоумением”, считая эти “анекдоты” и “побасенки” недостойными пушкинского таланта. Однако вскоре мнение исследователей изменилось. В повестях было открыто некое смысловое единство.

М. Гершензон, В. С. Узин считали, что единство произведений определяется их внутренним, глубинным смыслом, единой идеей новелл об особой мудрости, непредсказуемости жизни и ограниченности отдельного человеческого опыта.
Другие исследователи считали объединяющим

фактором сам художественный стиль повестей, наличие в них различных стилевых стихий (сентиментальной, романтической) и преодоление их Пушкиным.
Однако стоит отметить, что цикличность повестей обусловлена и семантическим варьированием одной и той же сюжетной схемы. Так, в каждом из сюжетов цикла по-своему реализуется мотив ухода-возвращения персонажа. Обычно критики рассматривают данный мотив лишь по отношению к повести “Станционный смотритель”, однако, думается, мотив этот можно усмотреть в каждом из сюжетов белкинского цикла.
В “Станционном смотрителе” данный мотив реализуется непосредственно внешними действиями героини. Дуню, дочь станционного смотрителя Самсона Вырина, уводит из дома проезжий гусар. Проходит время, Вырин пытается вернуть Дуню, едет в Петербург, однако все усилия его бесполезны.

Наконец, Дуня, ставшая знатной барыней, приезжает к отцу, однако смотрителя уже нет в живых.
“Увоз” Дуни из родного дома и есть своеобразный “уход” героини, появление же ее на могиле отца – это ее “возвращение”. Причем возвращение здесь происходит не только в буквальном, но и в переносном смысле. Изменения, происшедшие с героиней, нашли свое отражение не только во внешней, материальной стороне ее жизни, но и в ее душе.

Прежней Ду ни больше нет, произошел крах ее устоявшегося мирка, ее быта, привычек, переоценка определенных нравственных ценностей. Приехав к отцу и не застав его в живых, Дуня плачет на его могиле и в этот момент возвращается к себе самой, прежней, плачет о нем и о себе самой.
Мотив ухода-возвращения реализуется и в сюжете другой повести белкинского цикла – в повести “Выстрел”. Оставив за собой право на выстрел, Сильвио уходит в отставку, удаляется в местечко ***, расстается с графом. Это и есть так называемый “уход” героя, предполагающий обязательное возвращение.

В “Выстреле” этот мотив реализован также непосредственно внешним действием персонажа.
Промежуток между началом и окончанием дуэли – шесть лет. За это время многое изменилось, прежде всего, сам Сильвио, его мироощущение, его внутреннее “я”. Его встреча с графом Б. – своеобразное “возвращение” героя.

Однако основной результат всех душевных изменений Сильвио мы встречаем не в развязке, а, скорее, в эпилоге, где сказано об участии героя в восстании Александра Ипсиланти и гибели его под Скулянами.
Наиболее своеобразно мотив ухода-возвращения проявляется в сюжете повести “Метель”. Условимся под героем в сюжетной схеме повествования понимать не какого-то конкретного персонажа, а назовем его – “возлюбленный героини”. Сначала эту роль играет Владимир Николаевич, но он “не справляется” с ней, навеки соединиться с Марьей Гавриловной ему помешала метель.

Владимир уехал в армию и погиб накануне наступления французов. Произошел своеобразный “уход” героя – “возлюбленного героини” – в сюжетной схеме. Марья Гавриловна остается одна, сердце ее свободно, но вот появляется Бурмин. “Она отличала его… с удовольствием извиняла шалости”, “молчание молодого гусара подстрекало любопытство и воображение”.

Марья Гавриловна тоже очень нравилась Бурмину, и он наконец-то открыл ей свое сердце. По счастливой случайности героиня оказалась той девушкой, с которой легкомысленный гусар когда-то обвенчался. Таким образом, “возлюбленный” вернулся в лице другого персонажа – Бурмина.
Как видим, мотив ухода-возвращения реализуется в сюжетной схеме повести благодаря замене одного персонажа другим, выполняющим ту же самую функцию – роль “возлюбленного героини”.
Несколько иначе мотив ухода-возвращения воспроизводится в сюжетах “Гробовщика” и “Барышни-крестьянки”. В “Гробовщике” данный мотив не реализуется непосредственно внешним действием персонажа. “Уходом” гробовщика является его уход от реальности, его кошмарный сон, в котором он сзывает мертвецов на новоселье. Это уход от действительности, уход в личную обиду, негативный спектр чувств. “Возвращение” же – это его радостное пробуждение, возвращение к действительности, преодоление отрицательных эмоций.
Сон – это смутное проявление совести Адриана, его чувства вины за некогда обманутых клиентов. Этим сном Пушкин подчеркивает, что его герой способен к нравственному просветлению. В определенном смысле Адриан пробуждается другим человеком.

Мотив ухода-возвращения, таким образом, находит выражение здесь, скорее, в определенной духовной работе персонажа, нежели во внешнем действии.
Последняя повесть белкинского цикла – “Барышня-крестьянка”. В сюжете ее тоже присутствует мотив ухода-возвращения. “Уход” героини – это “превращение” Лизы в Акулину. Это превращение чисто внешнее, не требующее каких-либо душевных движений, не затрагивающее сущности ее характера.

Лиза какую-то частичку своей натуры, свою непосредственность, естественность как бы оформляет отдельно от себя и представляется Алексею Акул иной. “Уход” здесь – чисто внешнее представление, игра, переодевание, водевиль. “Возвращение” героини – это “узнавание”, возвращение ее к самой себе.
Таким образом, мотив ухода-возвращения варьируется в каждом из сюжетов повестей белкинского цикла. Иногда он воспроизводится непосредственно внешним действием персонажа, в событийной цепи произведения. Иногда мотив этот реализуется только в духовной жизни героя, в его сложной внутренней работе.

Порой мотив “ухода-возвращения” проявляется в замене персонажа, выполняющего одну и ту же сюжетную функцию. В последней повести цикла не происходит даже замены персонажа, эта замена здесь чисто внешняя, игровая, буффонадная.