Сюжет, герои, проблематика “Повестей Белкина” А. Пушкина (На примере одной из повестей)

4 мая. Снег. Тришка за грубость бит. 6 мая –
Корова бурая пала. Сенька за пьянство бит. 8
Мая – погода ясная. 9 мая – дождь и снег.
Тришка бит по погоде…
Из записей А. Пушкина, “Календарь
помещика”
В развитии русской художественной прозы основополагающее значение Пушкина, пожалуй, особенно велико. Здесь у него почти не было предшественников. На гораздо более низком уровне, по сравнению со стихами, находился и прозаический литературный язык.

Поэтому перед Пушкиным вставала особо важная и очень нелегкая задача

обработки самого материала данной области словесного искусства.
Процесс становления и утверждения в творчестве Пушкина русской художественной прозы, которая стояла бы на уровне его достижений в области стиха, был начат им сравнительно поздно, в 1827 году, когда он принялся за работу над историческим романом “Арап Петра Великого”.
Повествовательные произведения на темы из русской истории имелись у нас и до Пушкина. Но в них было весьма мало исторического. Русские люди выступали либо в патетическом облике античных героев (повесть Карамзина “Марфа Посадница”), либо наделялись сентиментальной
“чувствительностью” (его же “Наталья, боярская дочь”).

Не было в этих произведениях и сколько-нибудь правдивого изображения соответствующей исторической эпохи.
Пушкин несколько романтизировал облик героя – своего прадеда по матери, африканца Абрама Петровича (в романе Ибрагим) Ганнибала. Но в то же время он сумел на крайне ограниченном пространстве дать правдивую и вместе с тем необыкновенно красочную и остро выразительную картину жизни и быта Петровской эпохи – периода ломки всего старого, отжившего и создания новой русской государственности. Тут и резкие противоречия: антагонизм “старины” и “новизны” и вместе с тем сложность, неоднородность самой “новизны”, заключавшей в себе наряду с добрыми семенами и зачатки дальнейших отрицательных явлений русской жизни.

Последнее наглядно олицетворено в проходящих почти по всем главкам романа резко контрастных образах Ибрагима, предка поэта, и Корсакова – своего рода “предка” пушкинского графа Нулина.
В романах Вальтера Скотта Пушкина особенно привлекало умение писать о прошлых веках без ходульной напыщенности, присущей трагедиям классицизма, без “чопорности чувствительных романов” и без ложновеличавого “исторического” пафоса. Подобным, говоря словами Пушкина, “домашним образом” он начал давать историческую эпоху уже в “Борисе Годунове”. Полностью так показана она в “Арапе Петра Великого”.

Особенно проявляется это в обрисовке самого Петра. “Шекспир, Гете, Вальтер Скотт не имеют холопского пристрастия к королям и героям”, – подчеркивал Пушкин. Именно так и вырастает с самого начала перед читателями даваемая в основном через восприятие “не раба, а наперсника” – Ибрагима, совсем простая, человеческая и вместе с тем в высшей степени импозантная фигура царя-пре-образователя. Земное божество поэтов-одописцев XVIII века сводится Пушкиным с условных, одических “небес”, ставится на “землю”; иконописный лик превращается в реальный исторический портрет “человека высокого росту, в зеленом кафтане, с глиняною трубкою во рту”, который, “облокотясь на стол, читал гамбургские газеты”.

Простота образа Петра, намеченная уже в “Стансах” рифмами “плотник” – “работник”, была одним из первых замечательных достижений Пушкина-прозаика.
Наряду с совершенно новой трактовкой образа исторического героя – Петра, такие эпизоды романа, как описание ассамблеи или обеда у боярина Ржевского, по силе исторической и художественной правды выглядели на фоне предшествовавшей и современной Пушкину литературы подлинным откровением.
Но взыскательный художник был не удовлетворен своим начальным прозаическим опытом и оставил работу над ним.
Цикл “Повестей Белкина” явился первым завершенным прозаическим творением Пушкина.
Для писателя-реалиста, воссоздающего, воспроизводящего жизнь, формы повести и романа в прозе были особенно подходящими. Они привлекали Пушкина и своей гораздо большей, чем стихи, доходчивостью до самых широких читательских кругов. “Повести и романы читаются всеми и везде”, – отмечал он.
Облик кроткого и смиренного И. П. Белкина, возникающий из предисловия к повестям “издателя” и из автобиографического предисловия якобы самого Белкина к “Истории села Го-рюхина”, набросан Пушкиным в добродушно-шутливых тонах. “Пиру воображенья”, как характеризовал творческий процесс поэт-романтик в “Разговоре книгопродавца с поэтом”, демонстративно противостоит в “Повестях Белкина” “простой пересказ” разного рода происшествий, имевших место в жизни самых обыкновенных людей. Но в этот бесхитростный “пересказ” Пушкин сумел внести столько глубокого гуманного чувства, меткой наблюдательности, тонкого юмора и мягкой иронии и вместе с тем столько жизненной правды, широких типических обобщений, что его “Повести Белкина” являются, по существу, началом русской высокохудожественной реалистической прозы.
В повестях Пушкин существенно расширяет, демократизирует круг явлений действительности, входящих в сферу его творческого внимания. Наряду с картинами поместной жизни (“Метель”, “Барышня-крестьянка”) перед нами развертывается быт армейского офицерства (“Выстрел”), городских ремесленников (” Гробовщик “), мелкого чиновничества (“Станционный смотритель”), наконец, жизнь крепостного крестьянства (“История села Горюхина”).
Если в “Арапе Петра Великого” Пушкин снял с ходулей крупного исторического деятеля, то в “Станционном смотрителе” он приподнял своего маленького, приниженного героя, явив в этой повести, как и вообще в “Повестях Белкина”, по-истине “натуральнук” действительность, жизнь, которая “живет”, как восторженно твердил устами одного из своих героев Достоевский. Этим объясняется огромное значение, которое имел “Станционный смотритель” в дальнейшем развитии литературы. Образ смотрителя был прямым предшественником Башмачкинаиз “Шинели” Гоголя и всех тех “бедных людей”, которые вскоре начинают заполнять страницы повестей и романов писателей “натуральной школы” – колыбели русского реализма второй половины XIX века.
Как и “Маленькие трагедии”, “Повести Белкина” отличаются предельной экономией художественных средств. С первых же строк Пушкин знакомит читателя со своими героями, вводит его в круг событий. Так же скупа и не менее выразительна обрисовка характеров персонажей. Автор почти не дает внешнего портрета героев, почти не останавливается и на их душевных переживаниях.

В то же время облик каждого из персонажей проступает с замечательной рельефностью и отчетливостью из его поступков и речей. “Писателю надо не переставая изучать это сокровище “, – советовал Лев Толстой о “Повестях Белкина” знакомому литератору.
К циклу “Повестей” непосредственно примыкает Незавершенная и самим Пушкиным не публиковавшаяся “История села Горюхина”. Тягость крепостной неволи и свое сочувственное отношение к горестям и бедам закрепощенного крестьянства Пушкин подчеркивает уже названием села – “Горюхино” (в течение долгого времени оно печаталось искаженно – “Горохино”).
Стоит только вспомнить приводимую Пушкиным запись помещичьего календаря: “4 мая. Снег. Тришка за грубость бит.

6 мая – корова бурая пала. Сенька за пьянство бит. 8 мая
– погода ясная. 9 мая – дождь и снег. Тришка бит по погоде”.

Подобные места придают нарочито наивной, бесхитростной и вместе с тем исполненной сарказма “Истории” характер явной политической сатиры. Недаром манеру “смиренного” горю-хинского летописца подхватил и блестяще развил в своей ” Истории одного города” наиболее сильный русский политический сатирик Салтыков-Щедрин. В творчестве самого Пушкина “История села Горюхина” является началом того пути, который привел его к созданию “Дубровского”, а затем
– “Капитанской дочки”.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Сюжет, герои, проблематика “Повестей Белкина” А. Пушкина (На примере одной из повестей)