“Я последний поэт деревни…” по творчеству Есенина С. А
Мечты С. Есенина о мужицком рае уже к началу 1920 года развеялись. Поэт переживал глубокий духовный кризис, который отразился в его творчестве: в стихах зазвучали мотивы одиночества, душевной усталости и трагической безысходности. Стихотворение “Я последний поэт деревни…” (1920) воспринималось современниками как “панихида” по деревенскому миру, такому дорогому и любимому поэтом.
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берез.
В стихотворении – боль от
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Тот же мотив – в маленькой поэме “Сорокоуст”1 (1920), в которой подчеркивается крестьянское неприятие цивилизации, города, где рождается бездушная железная машина, способная разрушить все прекрасное на земле:
Идет, идет он, страшный вестник,
Пятой громоздкой чащи ломит.
И все сильней тоскуют песни
Под лягушиный писк в соломе.
В письме Е. И. Лившиц Есенин описывал
Эпизод для кого-нибудь незначительный, а для меня он говорит очень много. Конь стальной победил коня живого. И этот маленький жеребенок был для меня наглядным дорогим вымирающим образом деревни…”
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Отрезвление от революционной эйфории переживали в России многие. В 1921 году бастовали рабочие в Петербурге и Кронштадте. По стране прокатились многочисленные крестьянские восстания.
Доведенные до отчаяния политикой военного коммунизма восстали тамбовские крестьяне. На подавление были брошены регулярные части Красной армии. Крестьянская война длилась более года и по масштабам была сопоставима с выступлениями Болотникова, Разина, Пугачева.
Важной для понимания мировоззрения Есенина этого периода является драматическая поэма “Пугачев” (1921). В ней поэт описывает не исторические события – крестьянское восстание под предводительством Емельяна Пугачева, а воссоздает человеческий характер в ситуации бунта, сознательно проводя историческую аналогию с современностью. Тема мятежа и бунтарства – определяющие.
В произведении раскрывается душевное состояние самого поэта. Поэма пронизана настроениями, которые были близки Есенину в то время: острым восприятием красоты бытия, пониманием скоротечности жизни, всепрощением. Все это сконцентрировалось в последнем монологе Пугачева:
Где ж ты? Где ж ты, былая мощь?
Хочешь встать – и рукою не можешь двинуться!
Юность, юность! Как майская ночь,
Отзвенела ты черемухой в степной провинции.
Боже мой!
Неужели пришла пора?
Неужель под душой так же падаешь, как под ношей?
А казалось… казалось еще вчера…
Дорогие мои… дорогие… хор-рошие…
Пугачев в поэме изображается смелым и талантливым человеком, он понимает обреченность бунта, но все же идет до конца.
В монологе Хлопуши с эпической силой звучит еще один важный мотив поэмы – гнев народа, пафос народного освобождения, утверждается право народа на свободу:
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
Я три дня и три ночи искал ваш умет,
Тучи с севера сыпались каменной грудой.
Слава ему! Пусть он далее не Петр,
Чернь его любит за буйство и удаль.
Образность поэмы, ее метафоричность некоторые исследователи соотносят с имажинизмом. Возможно, отрицать полностью этого нельзя, но, читая поэму, видишь, что образ у Есенина не самоцель, в поэме он носитель мысли и чувства, а поэма – живой организм, где все взаимосвязано и целесообразно.
Для создания поэмы Есенин изучал множество исторических документов, она рождалась в диалоге с Пушкиным. Но главное в ней – не историческая основа. В “Пугачеве” поэт показал психологию русского крестьянина, которая ведет к поражению, подчеркивая, что эту психологию не так просто изменить, как хотелось бы современным деятелям, ратующим за переделку “человеческого материала”:
Так и мы! Вросли ногами крови в избы,
Что нам первый ряд подкошенной травы?
Только лишь до нас не добрались бы,
Только нам бы,
Только б нашей
Не скосили, как ромашке, головы.
Но теперь как будто пробудились,
И березами заплаканный наш тракт Окружает, как туман от сырости,
Имя мертвого Петра.
В трагедии Пугачева – в его поражении – опровержение и современного взгляда на крестьянство: нет, крестьяне не “пробудились”: “Есть у сердца невзгоды и тайный страх / От кровавых раздоров и стонов. / Мы хотели б, как прежде, в родных хуторах / Слушать шум тополей и кленов”.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...