Определение понятия “Персонаж”

ПЕРСОНАЖ – действующее лицо (человек или олицетворенное существо, иногда вещь, явление природы) в эпосе и драме, субъект сознания и отчасти действия в персонажной лирике. Говорят также о собирательных героях. К таковым можно отнести образы “фамусовского общества” в “Горе от ума” Грибоедова, “света пустого” в седьмой главе пушкинского “Евгения Онегина”, образ народа в “Войне и мире” Л. Н. Толстого, “Кому на Руси жить хорошо” Н. А. Некрасова, “Петре Первом” А. Н. Толстого, образ донского казачества в “Тихом

Доне” М. А. Шолохова, матерей заключенных и вообще корчащейся “безвинной Руси” в “Реквиеме” А. А. Ахматовой, образ жителей вырождающейся деревни в рассказе А. И. Солженицына “Матренин двор”.

Ho такие собирательные герои не существуют без индивидуальных персонажей (в лирике обобщенное “мы”, например в “Думе” Лермонтова или “Мужестве” Ахматовой, к персонажам в собственном смысле слова не относится). Впрочем, по другому мнению, собирательные герои есть только в массовых сценах, где отдельные лица как раз минимально индивидуализированы и выделены, автор ограничивается “воспроизведением

возгласов, смеха, общего движения, выявляя особенности народной либо массовой психологии”, как у А. Н. Толстого в сцене казни Кульмана: там в основном звучат совсем не персонифицированные голоса, буквально на мгновение возникает и тут же пропадает “губастый парень”.
Персонажи в произведении бывают главными и второстепенными, сквозными (проходящими через весь сюжет) и эпизодическими. Иногда их роли в сюжете и содержании далеко не совпадают (см.: Композиция). Многое определяется системой персонажей. В “Горе от ума” Грибоедова важны даже внесценические, не действующие, а только упоминаемые персонажи: двоюродный брат Скалозуба, племянник княгини Тугоуховской князь Федор (единомышленники Чацкого, который в сюжетном действии одинок), некая княгиня Марья Алексевна, мнения которой боится сам Фамусов, и др. “Внесценические” персонажи бывают и в эпосе.

Таковы умершие товарищ Раскольникова и его отец, за которыми, как становится известно суду, этот убийца “ходил” и которых “почти содержал” в бытность студентом, таковы персонажи многочисленных вставных рассказов (действующие в их рамках) в поэме “Кому на Руси жить хорошо” (Кудеяр-атаман из легенды “О двух великих грешниках”, исходящей от соловецкого инока отца Питирима, – идейно важнейшая фигура наряду с “главным героем” Гришей Добросклоновым, который появляется лишь в последней части поэмы, “Пир – на весь мир”).
Соответственно своим характерам и поступкам персонажи делятся на положительные и отрицательные. В дореалистической официальной литературе они обычно резко противопоставлялись: первые идеализировались, для вторых не жалели черной краски. Ho были и есть возвышенные персонажи, далекие от обычных отрицательных. Сильные страсти колоссально поднимали над “рядовым” уровнем отрицательных персонажей не только заблуждающихся Эдипа и Отелло в трагедиях Софокла и Шекспира, но даже узурпатора Макбета и самого князя тьмы и зла, назывался ли он Сатаной, как в поэме Джона Мильтона “Потерянный рай” (1667), или Воландом, как у М. А. Булгакова; в этом же ряду лермонтовский Демон и не лишенный демонизма Печорин.

Характер и иногда намерения героя важнее в вопросе о “положительности”, чем поступки. И совсем не возвышенный, но ловкий и обаятельный аферист Остап Бендер – любимый герой многих читателей, в жизни нимало не сочувствующих людям такого сорта.
Эпоха реализма отказалась от однозначной оппозиции положительных и отрицательных персонажей. Н. В. Гоголь (правда, решительно отлучаемый от реализма символистами или В. В. Набоковым) прямо называет Чичикова подлецом и все же не лишает его симпатичных черт. Советское литературоведение напрасно трудилось, пытаясь доказать сугубую отрицательность то Обломова, то Штольца, то обоих: они оба хорошие люди и “дополняют” друг друга, нужны друг другу.

Достоевский видел особо трудную задачу в создании образа вполне прекрасного человека, но именно любимых своих героев подвергал самым тяжелым испытаниям: гуманиста и поборника справедливости Раскольникова сделал “идейным” убийцей, князя Мышкина, напоминающего Христа, – идиотом, Алешу Карамазова собирался провести через искус революционности и атеизма. В XX в. у Булгакова Маргарита делается ради любимого ведьмой, “королевой бала” у Сатаны; спасенный благодаря ей мастер, довольно слабый, хоть и редкостно талантливый человек, “не заслужил света, он заслужил покой”. И все же русская литература богата образами истинно положительных героев.

Это Чацкий и Татьяна Ларина, Пьер Безухов и Наташа Ростова, некоторые чеховские интеллигенты, ряд персонажей из народа у И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова, Н. С. Лескова, булгаковские Турбины, шолоховские Григорий Мелехов (при всех его метаниях, даже благодаря им) и Андрей Соколов, солженицынская праведница Матрена, распутинская старуха Дарья и др.
С точки зрения творческого процесса персонажи можно разделить на “реальные” (исторические, образы современников, непосредственно автобиографические), домысленные (имеющие прототип, но выступающие под другим именем, в других ситуациях и т. д., например, толстовский Василий Денисов) и вымышленные, может быть, имеющие несколько прототипов (Долохов в “Войне и мире”). Разделение это не абсолютно. В дореалистической литературе, а нередко и в советской, историческими именами назывались персонажи, имеющие весьма мало общего с людьми, которые эти имена носили.

Персонажи мифов, легенд и т. д. в те или иные времена не считались вымышленными. Среди вымышленных персонажей есть фантастические, но и фантастика не всегда воспринималась и не всеми воспринимается как вымысел. Достоверность рассказываемого и подлинность персонажей можно никак не акцентировать (“Матренин двор” Солженицына). В “Евгении Онегине” автор-персонаж выдает героя за своего приятеля, реального человека, а повествователь – только за литературный персонаж.

Романтические герои исключительны, и судьба их исключительная, отнюдь не авторская, однако психологически они автору часто очень близки. Реалисты старались объективно показывать персонажи, им не близкие: купеческий сын И. А. Гончаров – барина Обломова и его крепостного слугу Захара, либерал и артистическая натура Тургенев – нигилиста Базарова, идейного врага близких писателю по возрасту и убеждениям братьев Кирсановых, граф Л. Н. Толстой – как аристократов, так и крестьян, разночинец врач Чехов – представителей самых разных общественных слоев, умных и глупых, добрых и злых, притом он старался с пониманием отнестись ко всем. Правда, в XX в. подобную объективность сохранить оказалось трудно.

Рафинированный интеллигент Булгаков не любил пролетариат так же, как герой “Собачьего сердца” профессор Преображенский, а выросший среди донских казаков Шолохов недолюбливал и недооценивал интеллигенцию.
В стадиально ранних литературах на первом плане были действие и, значит, буквально действующие лица. В Новое время акцент переносится на характеры.