Бурлескные поэмы Василия Ивановича Майкова

Во французской литературе XVII в. различались два типа комических поэм: бурлескная, от итальянского слова – шутка и герое-комическая. Самым ярким представителем бурлеска во Франции был автор “Комического романа” Поль Скаррон, написавший поэму “Вергилий наизнанку”. Как ярый противник классицистической литературы, он решил высмеять “Энеиду” Вергилия. С этой целью он огрубляет язык и героев произведения.

Поэма имела шумный успех и вызвала множество подражаний. Это вызвало возмущение у главы французского классицизма Буало,

который в “Искусстве поэзии” осудил бурлеск как грубый, площадной жанр. Он написал герое-комическую поэму “Налой”, где низкая материя излагалась высоким слогом.

Драка двух церковников из-за места, где должен стоять налой, была описана высоким слогом и александрийскими стихами.

Появление в России бурлескных и герое-комических поэм не было признаком разрушения классицизма. Этот жанр был узаконен Сумароковым в “Эпистоле о стихотворстве”:

Еще есть склад смешных героических поэм, И нечто помянуть хочу я и о нем: Он в подлу женщину Дидону превращает, Или нам бурлака Энеем представляет…

Сам

Сумароков не написал ни одной комической поэмы, но это сделал его ученик – Василий Иванович Майков. Неизмеримо большим успехом пользовался “Елисей”. Своеобразие поэмы – прежде всего в выборе главного героя.

Это не мифологический персонаж, не крупный исторический деятель, а простой русский крестьянин, ямщик Елисей. Его похождения подчеркнуто грубы и даже скандальны. Они начинаются в кабаке, где Елисей разгромил весь питейный дом. Затем продолжаются в работном доме для развратных женщин, в котором он заводит “роман” с начальницей этого заведения.

Последним приключением Елисея стало участие в драке ямщиков с купцами, после чего он был арестован как беглый крестьянин и сдан в солдаты.

Поэма испытала сильное влияние фольклора. В бытовой сказке издавна был популярен образ находчивого ремесленника, торжествующего над богатыми и именитыми обидчиками и вступающего в любовную связь с их женами. Из народной сказки перенесена знаменитая шапка-невидимка, помогающая герою в трудную минуту.

В описании драк “стенка на стенку” слышится былина о Василии Буслаеве.

В многочисленных комических ситуациях автор проявил поистине неистощимую изобретательность: пребывание героя в работном доме, который он сначала принял за женский монастырь, любовное соперничество со старым капралом, появление Елисея в шапке-невидимке в доме откупщика и многое другое. “”Елисей” истинно смешон,- писал Пушкин А. А. Бестужеву.- Ничего не знаю забавнее обращения поэта к порткам:

Я мню и о тебе, исподняя одежда, Что и тебе спастись худа была надежда! А любовница Елисея, которая сжигает его штаны в печи… А разговор Зевеса с Меркурием, а герой, который упал в песок: И весь седалища в нем образ напечатал…- все это уморительно”.

Комический эффект в описании драк и любовных

Похождений героя усиливается использованием торжественного слога, почерпнутого из арсенала эпической поэмы. Смех вызывает несоответствие “низкого” содержания поэмы и “высокой” эпической формы, в которую оно облекается. Здесь Майков – достойный продолжатель Буало. Так, первая песня начинается с традиционного “пою” и краткого изложения объекта воспевания.

Само повествование, в духе гомеровских поэм, неоднократно прерывалось напоминанием о смене дня и ночи. Кулачные бои с расплющенными носами, откушенными ушами, оторванными рукавами, лопнувшими портами уподобляются древним битвам, а их участники – античным героям Аяксу, Диомеду и т. п.

Своеобразие поэмы Майкова состоит в том, что он унаследовал приемы не только Буало, но и Скаррона, имя которого неоднократно упоминается в “Елисее”. От поэмы Скаррона идет другой тип комического контраста: изысканные герои совершают грубые, смехотворные поступки (Плутон вместе со жрецами пирует на поминках, Венера распутничает с Марсом, Аполлон рубит топором дрова, выдерживая при этом ритм то ямба, то хорея).