Жизненные взгляды Дж. Оруэлла

Будет мир без бича и без ноши! Пусть нам до него не дожить, Все: гуси, коровы и лошади – Будем свободе служить!

Дж. Оруэлл

Джордж Оруэлл родился в 1903 году в Бенгалии, в шотландской обедневшей аристократической семье. С трудом его определили в элитарную закрытую подготовительную школу. Здесь он впервые узнал, что закон жизни – триумф сильных над слабыми. И внутри его души зародился протест.

Пройдя через все испытания жизни: войну в Испании, катастрофу всего светлого, что его окружало, – Оруэлл остался оптимистом. Оптимизм его основан

на нескольких убеждениях: прогресс человечества – не иллюзия. Всякий репрессивный режим таит в себе свое возмездие. Жажда власти – не свойство человеческой натуры, а следствие конкуренции.

Однако во время второй мировой войны произошел перелом во взглядах писателя. Сказка “Скотный” основана уже на совершенно иных началах: прогресс человечества, возможно, только наша иллюзия. Возможно, существование репрессированных режимов способно утвердиться навечно.

Жажда власти, может быть, не ситуативная реакция, а органическое свойство человеческой природы.

И появляется гениальная фраза,

выражающая структуру любого тоталитарного общества: “Все животные равны, но некоторые животные более равны, чем другие”. Человек, придумавший ее, эту химеру, это “чудовище разума” – каких-то животных, не то, чтобы больше или сильнее, а немыслимым образом “более равные”, – провел черту под веками мечтаний, проектов, трактатов, программ, художественных текстов, объединенных загадочным термином “утопия”. Этим он дал оценку любого “похода к светлому будущему”, основанного на насилии. Сатира “Скотный” адресована вполне конкретной стране – Стране Советов.

Оруэлл видел в ней наглядное воплощение своих идей. Однако он никак не мог разочароваться в сталинизме, потому что никогда не был очарован им. Неологизмы типа “гомо советикус” вызывали у него отвращение.

Но рассуждения о “цене прогресса”, “трезвом и реалистичном отношении к насилию” своих коллег-социалистов вызывали у него еще больший ужас. Обе эти идеи ярко видны в сказке, ведь животные там – не какие-нибудь звери. Конечно, это – чисто человеческие типажи, проходящие через мясорубку тоталитаризма.

Однако здесь же можно видеть, несмотря на всю едкую горечь рассказа, веру в то, о чем поют его животные:

Скот домашний, скот бесправный,

Истощенный мукой,

Верю, ждет нас праздник славный

Век наступит золотой, – все-таки он до конца верил.