Литературно-эстетические взгляды Остапа Вишни

“Нужно любить человека больше, чем самого себя, писал великий гуманист, писатель Остап Вишня. Свой народ, родную землю Павел Михайлович любил, как солнце. В дневнике художник с большой гордостью пишет, что он всегда чувствовал себя частью народной – и от этого был счастлив, что всю свою жизнь “хотел, чтобы сделать народу что-то хорошее”.

Дневник Остапа Вишни “Думы мои, думы мои…” раскрывает его взгляды назначения писателя, его мысли о месте сатиры и юмора в литературе. Для литературы, по глубокому убеждению писателя, нужна

“прежде всего, честность. Потом уже гений, талант, способность”. Широко известными стали слова Остапа Вишни:

“Когда входишь в литературу, чисть ботинки! Не забывай, что там был Гоголь, был Шевченко! Натри ботинки.

Таким кристально чистым, честным, бескомпромиссным до отчаяния был и с писатель, который всю свою жизнь честно служил народу и родине, для людей, несмотря на тяжелые жизненные обстоятельства (он был репрессирован, десять лет пробыл в сталинских лагерях), но не потерял веру, не перестал быть добрым и улыбающимся, не разочаровался в людях, даря им свои замечательные произведения, помогая

жить, бороться с недостатками, верить в лучшее.

“Пошли мне, судьба, силы, умение, талант, чего хочешь, – только чтобы я что-нибудь сделал такое, чтобы народ мой в своих печали горестях, раздумьях, чтобы народ улыбнулся! Чтобы глаза моего Народа, когда они порой печальные и грустью окутаны, – чтобы они хоть одной точкой радости засветились”. И судьба была к нему щедра. Художественный талант писателя был завершенным, отличался глубоким лиризмом и мягким юмором.

О чем же писал в своих юморесках, улыбках, фельетонах выдающийся юморист? Программа его была изложена в полушутливой памятке, которая висела над рабочим столом писателя и имела такой заголовок: “Мои друзья, будь они трижды прокляты”. “О чем я, несчастный, должен думать и писать. О хулиганстве, грубости и невоспитанности.

О воспитании лоботрясов и шалопаев. О легкомысленном отношении к любви, к браку, к семье. О широких натурах за государственный счет.

О начетчиках и талмудистах в науке. О консерваторах в сельском хозяйстве и промышленности. О истребителях природы”.

К сожалению, не мог Остап Вишня направить свое перо сатирика против всего, что мешало его родному народу стать свободным, не мог сказать болезненной правды вслух. Делал то, что позволяли обстоятельства. И все же из его произведений появилась Украина, которая словно смотрела в зеркало и улыбалась, узнавая себя. “В моем смехе я всегда видел народ: хорошего мужа, приветливую женщину, девушку веселоглазую, ребенка, бабушку с дедом…

И так мне хотелось, чтобы улыбнулись они, чтобы веселые они были, радостные, хорошие…”, – писал Остап Вишня. В словах – идейно-эстетическое кредо непревзойденного сатирика, произведения которого были, есть и еще долго будут популярными. “Он светил, как звезда, к нему люди тянулись, как к солнцу”, – писал о Остапе Вишне Максим Рыльский. И с этими его словами трудно не согласиться.

Читая дневниковые заметки Остапа Вишни, я обратил внимание на такие строки: “ездили охотиться! .. И как радостно, что я ничего не убил! И как радостно, что я еще поеду (обязательно), чтобы что-то убить! И как радостно будет, что я ничего не убью”.

Эти слова писателя яркими штрихами дополняют наше представление о личности художника, который всегда (хотя и немилосердной была к нему судьба) был влюблен в жизнь. Они помогают также понять гуманистический пафос его “Охотничьих улыбок”, которые, несмотря на название, учат не охотиться, а беречь, охранять все живое. Человек и природа, человек и вечность земного бытия – вот проблемы, над которыми задумывается автор.

Именно его позиция, его взгляд на мир определяют тонкий, проникновенный лиризм “Охотничьих улыбок”, поэтому некоторые из них часто называют стихами в прозе. С большой любовью рисует писатель пейзажи – живые, обаятельные, полные движения, изменений, обновления, иногда печальных настроений. В улыбке “Заяц” так изображено время листопада: “Золотая осень… Ах, как хочется листу с дерева падать, – он словно бы кровью от печали налился и окровавил лес.

Грустно скрипит дуб, задумался перед зимним сном, тяжело вздыхает клен, Березка, желтовато-зеленая, вон там, на опушке, белокуро кокетничает, будто свидание с Левитаном ждет ли, может, Чайковского в симфонию вызывает… Золотая осень… “. Писатель очеловечивает природу – она думает, чувствует, переживает, как кленовый лист в улыбке “Вальдшнепы”: “Вот падает кленовый лист, – умер он, оторвался с родной ему ветви и падает. Он не падает вниз на землю – нет.

Ему так не хочется идти на вечный покой, лежать и тлеть среди замерших собратьев своих. Весной на его месте молодой будет лист, зеленый, он с ветром будет разговаривать, хватать жилками своими солнечный луч, под дождем купаться и росой умываться… Чтобы потом умереть…

Старый отживает, новое – рождается”.

Через пейзажную картину, нарисованную в конкретных, зримых образах, писатель по-философски осмысливает вечные проблемы бытия – жизнь и смерть, рождение и угасание, круговорот в природе. Однако рассказчик – человек жизнелюбивый, оптимистично настроенный, поэтому и тон повествования преимущественно светлый, восхищенный, когда речь идет и о охотничьих выдумках, бреднях, и о земной, родной природе, которой нельзя не залюбоваться. У Остапа Вишни не белки – белочка, не лиса – лисичка и даже грозный вепрь – Веприк.

Употреблением этих нежно-ласковых слов писатель выражает свою большую любовь ко всему живому.

Он обращается к зверям и птицам, как к людям. Они рядом с охотниками являются активными героями – то остроумными, то сообразительными, то озорными, то мудрыми. “Охотничьи улыбки” – своеобразная поэтическая энциклопедия. “Вот перепелочка. Она “чудесная птичка. Серенькая, с черненькими на перышках точечками.

Миниатюрная курочка”. Бекас тоже захватывает писателя: это “небольшая болотная птица, серенькая, с беленьким на пузе перышком, очень быстрый, с очень длинным клювом, длинными ногами, срывается с характерным для него криком и летит, сумасшедший, как будто он, прежде чем взлететь, выпил минимум двести граммов: зигзагами”. В этой характеристике птицы звучат юмористические нотки, чувствуется приветливая авторская улыбка. Дикой козе рассказчик поет гимн: “Благородное животное – дикая коза.

Благородная и своей фигурой, когда стройная и нежная, стоит она среди кустов орешника или на зеленой цветущей, пахучей поляне леса нашего волшебного или, когда, спустившись к Суле, к Роси, к Горыни, грациозно наклонившись, студеную воду пьет”.

Герой-рассказчик – поэт, человеколюбец. Его внутренний мир раскрывается в многочисленных лирических отступлениях (улыбки “Как варить и есть суп из дикой утки”, “Медведь”, “Бенгальский тигр”, “Дикий кабан, или вепрь”), у которых нет плакатных лозунгов-призывов беречь природу, а зато есть проникновенно-лирическое повествование, ширина, доброжелательный смех в отношении охотников и в изображении их взглядов на охоту, природу, которые заставляют читателя задуматься над современными острыми экологическими проблемами, воспитывают в читателях чувство любви к родному краю и родной природе.