Литературные взгляды А. С. Грибоедова

В 1815 г. Грибоедов написал комедию в стихах “Молодые супруги”, являющуюся переделкой пьесы французского драматурга Крезе де Лессера “Семейная тайна”. В 1817 г. совместно с П. А. Катениным он написал комедию-памфлет “Студент”, а с А. А. Шаховским и Н. И. Хмельницким – комедию “Своя семья, или Замужняя невеста”. Несколько позднее совместно с А. А. Жандром он перевел с французского языка комедию Барта “Притворная неверность”. Конечно, “Горе от ума” резко отличается от этих пьес.

Но и в них проявился талант драматурга.

Характерной особенностью уже ранней драматургии Грибоедова является ее сценичность: она рассчитана на живое воплощение в актерской игре. Грибоедов писал для театра и сам смотрел свои пьесы из зрительного зала.

Молодой драматург изучил лучшие драматургические приемы французского и русского классицизма, выдвигавшего важное требование: комедия должна быть сценичной, стройной в отношении архитектоники, с четкой завязкой и развязкой, стремительной по развитию действия.

Тогдашний комедийный репертуар развивался по двум линиям: А. А. Шаховский и М. Н. Загоскин писали злободневные сатирические комедии,

которые всегда были “уроками”, полными намеков на современников, а Н. И. Хмельницкий писал комедии на светские темы, часто заимствуя сюжеты из французских источников. На основании “Молодых супругов” и “Притворной неверности” Грибоедова нередко относили к “светской” школе Хмельницкого. Но это крайне одностороннее мнение.

Грибоедов уже в эту пору, усваивая достижения той и другой школы, искал свой путь. Именно этим объясняется его одновременное, сотрудничество с Шаховским и Хмельницким. Таким образом, полемика с литературными противниками, отталкивание от различных традиций в драматургии – характерная черта раннего творчества Грибоедова.

Несмотря на условный литературно-полемический подтекст, комедия “Студент” в целом строится на бытовом материале. Комический эффект производит фигура студента и поэта-мечтателя Беневольско-го, который просит руки воспитанницы Вареньки и надоедает всем своими чувствительными виршами. О нем даже его слуга Федька говорит: “Пойду возьму свои пожитки да поищу себе барина потолковее”.

В пьесе есть удачные сцены в духе бытового реализма. Это особенно заметно в обрисовке помещика Звездова, его жены, гусарского ротмистра Саблина и воспитанницы, которая хорошо чувствует, “каково быть сиротой”. Возможно, что эти сцены написал Грибоедов.

Во всяком случае, его стиль чувствуется в колоритной речи хозяина дома – самодура-помещика Звездова.

Еще ближе к быту комедия “Своя семья, или Замужняя невеста”. Из предисловия Шаховского к отдельному изданию комедии точно известно, какие сцены написал Грибоедов (начало второго действия до ухода Мавры Савишны). В этих сценах угадываются некоторые приемы будущего автора “Горя от ума”.

Несмотря на легкость чисто комедийной интриги и традиционный напевный александрийский стих, в отдельных ситуациях и речевых характеристиках начинают выступать правдивые черты нравов провинциального барства.

По линии бытовой правды и мастерству языка связь между ранним творчеством Грибоедова и “Горем от ума” очевидна и давно установлена. Более сложным является вопрос о возникновении в творческом сознании Грибоедова образа Чацкого. Здесь разрыв между ранними пьесами и “Горем от ума” наиболее разителен, Несомненно, образ Чацкого складывался в сознании драматурга постепенно, параллельно с ростом политического движения – в стране.

В тирадах Чацкого мы угадываем хорошо знакомую Грибоедову обличительную патетику революционно-романтической поэзии. Однако и в раннем комедийном творчестве Грибоедова можно найти подступы к образу Чацкого. Хотя “Притворная неверность” является всего лишь вольным переводом французской пьесы XVIII в., объяснение Рославлева с Лизой сильно напоминает аналогичную сцену объяснения Чацкого с Софьей.

Точно так же монолог героя в начале пьесы, полный сарказма против высшего света, его нравов и предрассудков, предваряет монолог Чацкого “А судьи кто?..”. Рославлев говорит о тех, кто судит о его “странностях”:

Прелестницы, с толпой вздыхателей послушных, И общество мужей, к измене равнодушных, И те любезники, которых нынче тьма:

Без правил, без стыда, без чувств и без ума, И в дружбе, и в любви равно непостоянны. Вот люди!.. И для них мои поступки странны, Я не похож на них, так чуден всем кажусь.

Четыре последние строчки отсутствуют у Барта и являются оригинальными стихами Грибоедова. А именно они наиболее сближают Рославлева с Чацким. Душевные переживания героя, его отношение к любимой девушке и к обществу намечают уже обе линии “Горя от ума” – любовную и политическую.