Мышление – верх блаженства и радость жизни (1)

“Я мыслю – следовательно, я существую”, – сказал французский философ Р. Декарт. Действительно, мышление – это то, что отличает человека от животного, то, что определяет жизнь человека, его отношение к окружающему. Не мысля, человек не в состоянии ориентироваться в мире, выбирать между добром и злом, строить свои отношения с другими людьми.
Но быть мыслящим человеком нелегко. “Горе от ума”, – так назвал свою бессмертную комедию А. С. Грибоедов. Эти слова относятся прежде всего к ее главному герою – Чацкому. Чацкий действительно

отличается от других персонажей тем, что он мыслит самостоятельно и свое мнение высказывает вслух:
Дома новы, но предрассудки стары.
Порадуйтесь, не истребят
Ни годы их, ни моды, ни пожары…
А судьи кто? За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима…
Чацкому неприятно видеть лицемерие и ложь, дух “пустого, робкого, слепого подражанья, которые царят в фамусовском обществе. Свое неприятие он высказывает прямо в глаза окружающим, ни с чем не сообразуясь.
К чему же это приводит? Чацкий остается совершенно один, умный человек объявлен сумасшедшим. Его мысли, страдания остаются непонятыми. Так что же, лучше не мыслить?

Вряд ли. И сравнение Чацкого с другими героями комедии подтверждает это. Все они в той или иной степени притворяются, прячут свои подлинные чувства (как Софья, тайком встречающаяся с Молчалиным, и постепенно превращаются в “старух зловещих, стариков, дряхлеющих над выдумками, вздором”.

Чацкий же – единственный среди них – живет в полном смысле этого слова. Он ошибается, он страдает – но это плата за то, чтобы быть живым, чтобы самому искать истину.
Поиск истины – главное в любимых героях Л. Толстого. И Пьер Безухов, и Андрей Болконский – герои прежде всего мыслящие, и хотя оба они проходят через тяжкие жизненные испытания, вряд ли бы они поменялись судьбами, например, с Анатолем или Бергом.
Прежде всего, мыслящий человек растет, меняется. Так, Пьер Безухов в начале романа – безвольный молодой человек, постоянно нуждающийся в чьем-то руководстве и потому попадающий под разные влияния: то князя Андрея, то компании Анатоля Курагина, то князя Василия. Его взгляды на жизнь еще твердо не установились. Он возвращается из Франции, охваченный идеями французской революции, Наполеон для него – герой.

Женившись на Элен, он “предавался разврату и лени”. Он, чувствуя глубокую неудовлетворенность, принимает учение масонов, в котором в конце концов тоже разочаровывается, однако впитывает из этого учения глубокую веру в Бога. Постепенно он приходит к главной истине – “сопрягать надо”, сопрягать свою жизнь с общей жизнью.
Князь Андрей с самого начала знает, к чему стремится – он жаждет “своего Тулона”, славы, власти, и Наполеон для него идеал. Глядя на небо Аустерлица, он познает суетность всех этих стремлений и, познав горечь измены, испытывая предсмертные страдания, постигает истину христианской любви: “Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал Бог на земле… и которой я не понимал”.
Судьбы Андрея Болконского и Пьера Безухова убедительно показывают, что только тот, кто мыслит самостоятельно, способен по-настоящему ощутить общечеловеческие истины. Только обогащаясь индивидуальным опытом, общее существует не как отвлеченность, а как живая реальность. В XX веке эту закономерность воссоздал выдающийся писатель А. Платонов. Герои А. Платонова озабочены поиском “смысла общего существования”, составлением “плана общей жизни”.

Пытливая человеческая мысль проникает в самые заповедные уголки мира, решает самые важные вопросы. Деревенский мечтатель Маркун в одноименном рассказе бьется по ночам над устройством “вечного двигателя”. Но Маркун не только изобретатель, но – философ, который смог понять смысл человеческой жизни. Маркун разглядел истинное предназначение каждого.

Его изобретение не имеет смысла, пока люди не станут жить друг для друга, любить ближнего, быть единым целым и в радости, и в горе.
Итак, мышление – основа человеческой личности. Думать самостоятельно часто бывает трудно, еще труднее быть понятым окружающими. Однако каждая собственная мысль, каждый самостоятельный поступок – шаг вперед по длинной лестнице духовного самосовершенствования.