В. Брюсов

<

p>По выбору тем, по приемам творчества автор явно примыкает к “новой школе” в поэзии. Но пока его стихи только перепевы и подражания, далеко не всегда удачные. В книге опять повторены все обычные заповеди декаденства, поражавшие своей смелостью и новизной на Западе лет двадцать, у нас лет десять тому назад.

Г-н Гумилев призывает встречаться “в вечном блаженстве мечты”, любуется на “радугу созвучий над царством вечной пустоты” , славит “безумное пение лир”, предлагает людям будущего избрать невестой – “Вечность”,

уверяет, что он – “пропастям и бурям вечный брат” и т. д. и т. д. В книге есть отделы, озаглавленные “Мечи и поцелуи” или “Высоты и бездны”; эпиграфом избраны слова Андре Жида: “Я стал кочевником, чтобы сладострастно прикасаться ко всему, что кочует”. Отдельные строфы до мучительности напоминают свои образцы, то Бальмонта, то Андр. Белого, то А. Блока… Есть совпадения целых стихов: так, стих “С проклятием на бледных устах” уже сказан раньше К. Бальмонтом (“Мертвые корабли”).

Формой стиха г. Гумилев владеет далеко не в совершенстве: он рифмует “стоны” и “обновленный”,

“звенья” и “каменьев”, “эхо” и “смехом”, “танце” и “багрянцы”, начинает анапест с ямбических двухсложных слов, как “они”, “его”, а ямбы со слова “или” и т. д. Но в книге есть и несколько прекрасных стихов, действительно удачных образов. Предположим, что она только “путь” нового конквистадора и что его победы и завоевания – впереди.
(Источник: Статья “Н. Гумилев. Путь конквистадоров”)