Сочинение на тему “Моя специальность – жизнь” (лирика М. Цветаевой)
“Моя специальность – жизнь…” (лирика М. Цветаевой) …Могил стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед. М. Цветаева Русская поэзия – наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Но многих поэтов и писателей забыли, их не печатали, о них не говорили. Однажды Цветаева случайно обмолвилась по чисто литературному поводу: “Это дело специалистов поэзии.
Моя же специальность – Жизнь”.
Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности.
Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелые, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. В этом альбоме Цветаева облекает свои переживания в лирические стихотворения о несостоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей: Ты все мне поведал – так рано! Я все разглядела – так поздно!
В сердцах наших вечная рана, В
Пока они гремят из синевы – Неоспоримо первенство Москвы.
– И целых сорок сороков церквей Смеются над гордынею царей! Марина Цветаева пишет не только стихи, но и прозу. Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией.
В ней, как и в стихах, важен был факт, не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Она писала: “Проза поэта – другая работа, чем проза прозаика, в ней единица усилия – не фраза, а слово, и даже часто – мое”. Одна из ее прозаических работ посвящена Пушкину.
В ней Марина пишет, как она впервые познакомилась с Пушкиным и что о нем узнала сначала. Она пишет, что Пушкин был ее первым поэтом, и первого поэта убили.
Она рассуждает о его персонажах. Пушкин “заразил” Цветаеву словом “любовь”. Этому великому поэту она также посвятила множество стихов: Бич жандармов, бог студентов, Желчь мужей, услада жен – Пушкин – в роли монумента?
Гостя каменного?.. Вскоре свершилась Октябрьская революция, которую Марина Цветаева не приняла и не поняла. С ней произошло поистине роковое происшествие. В мае 1922 года Цветаева со своей дочерью уезжает за границу к мужу, который был белым офицером.
Берлин, Прага, Париж…
В ее стихах зазвучали совсем иные ноты: Береги могил: Голодней блудниц! Мертвый был и сгнил: Береги гробниц!
От вчерашних правд В доме – смрад и хлам. Даже самый прах Подари ветрам! Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества.
Ей некому прочесть, некого спро сить, не с кем порадоваться.
“Родина не есть условность территории, а принадлежность памяти и крови, – писала она. – Не быть в России, забыть Россию – может бояться только тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри – тот теряет ее лишь вместе с жизнью”. Тоска по России сказывается в таких лирических стихотворениях, как “Рассвет на рельсах”, “Лучина”, “Русской ржи от меня поклон”, “О неподатливый язык…”, сплетается с думой о новой Родине, которую поэт еще не видел и не знает: Покамест день не встал С его страстями стравленными, Из сырости и шпал Россию восстанавливаю.
Из сырости – и свай, Из сырости – и серости. Покамест день не встал И не вмешался стрелочник. Постепенно Цветаева отдаляется от кругов эмигрантов, зреет нелегкое решение: Ни к городу и ни к селу – Езжай, мой сын, в свою страну, – В край – всем краям наоборот!
– Куда назад идти – вперед Идти, – особенно – тебе… Личная драма поэтессы переплеталась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его.
Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, – цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине “плач гнева и любви”, Цветаева теряла уже надежду – спасительную веру в жизнь. Эти стихи ее – как крик живой, но истерзанной души: Отказываюсь – быть. В Бедламе нелюдей Отказываюсь – жить.
С волками площадей Отказываюсь – выть.
На этой ноте последнего отчаяния оборвалось творчество Цветаевой. Дальше осталось просто человеческое существование. И того – в обрез. В 1939 году Цветаева восстанавливает свое советское гражданство и возвращается на родину.
Она мечтала вернуться в Россию “желанным и жданным гостем”. Но так не получилось: муж и дочь подверглись необоснованным репрессиям. Грянула война.
Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу.
Измученная, потерявшая веру, 31
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...