Портрет героя времени (по рассказу М. Зощенко “На живца”)

Рассказы Михаила Зощенко – художественное свидетельство того времени, в которое ему довелось жить. На мой взгляд, это был очень сложный, но интересный период в жизни России.
20-ые годы 20 столетия – время молодой советской власти. Писатель рисует нам портрет “героя своего времени” – простого человека из народа, ставшего вдруг “гегемоном”, хозяином жизни. Хорошо это или плохо?
Сам “хозяин” находится в растерянности, как, впрочем, и окружающие его люди. Автор показывает нам жизнь своих современников “изнутри”,

в будничных ситуациях, тонко подмечая все “плюсы” и “минусы” новой жизни.
Рассказ “На живца” можно назвать просто бытовой зарисовкой. Рассказчик – типичный “герой времени” – едет в трамвае и сталкивается с “дьявольской старухой, воспитанной прежним режимом”. Эта женщина в транспорте ловит воров “на живца”: рядом с собой она ставит сумку и ждет, пока кто-то ее попытается присвоить.
Зачем ей это нужно? У пассажиров в вагоне есть две кардинально противоположные версии. По одной из них, так она борется с воровством, то есть способствует наступлению новой жизни.

По другой

– эта героиня подтверждает свое убеждение, что вокруг одни воры: “ей просто охота, чтоб все люди вокруг воровали”.
Мне кажется, что вернее второе утверждение. Зощенко мастерски передал психологию некоторых людей, которые вокруг себя видят только плохое и ищут подтверждение этому, доходя до крайностей. Конечно, Зощенко утрирует ситуацию, заостряет ее, делая смешной и от того более заметной.

Но от этого психологическая достоверность его героев только усиливается.
Но в рассказе не это главное, на мой взгляд. Сюжет – это всего лишь повод еще раз описать жизнь современников. Рассказчик – типичный представитель своего времени: развязный, необразованный, малограмотный, немного туповатый.

Ведя повествование от первого лица, автор глубоко проникает в характер своего героя, дает более полный его портрет.
Итак, герой любит ездить в прицепном, то есть последнем, вагоне трамвая. Он объясняет это так: “В переднем вагоне скучно и хмуро, и на ногу никому не наступи. А в прицепке, не говоря уже о ногах, мне привольней и веселей”.

Действительно, в последних вагонах собирается “привольный народ”: хулиганы, карманники, “зайцы” и просто любители “весело” проехаться. Интересно, что “гражданка в теплом платке” ехала именно в прицепном вагоне, зная, что здесь она приманит своей сумкой какого-нибудь любителя поживиться чужим.
Итак, рассказчик, как обычно, едет в последнем вагоне трамвая. Что за люди его окружают? Тоже типичные представители времени: один гражданин стоит с пилой, другой с пивной бутылкой в руках: “Держит человек бутылку в руках и пальцами по ней щелкает.

А то к глазу поднесет и глядит на пассажиров через зеленое стекло”.
Вместе с такими беспардонными спутниками рассказчик и начинает расспрашивать женщину о ее ловле “на живца”. Вернее, сначала герой, проявляя заботу об имуществе гражданки, предлагает ей поставить сумку на колени. Делает он это так, как может, – грубо и резко: “- Мамаша! – говорю я гражданке. – Гляди, пакет унесут.

Убери на колени”. Но героиня нисколько не обижается – она привыкла к такому обращению, сама разговаривает так же и считает это вполне нормальным. Ее недовольство вызывает другое: рассказчик мешает ей “охотиться”: “- Сбил ты меня с плану, черт такой…”
Далее, по ходу разговора, выясняются истинные намерения “гражданки в теплом платке”. Интересно ее описание тех, кто уже пытался стащить сумку. С виду это вроде бы приличные люди.

Вот “дамочка вкапалась… Молоденькая такая, хорошенькая из себя. Черненькая брунеточка”.

А вот “мужчина, славный такой, добродушный…” Что же их, таких “славных” людей, толкает на воровство? Мне кажется, что и это – одна из примет времени. Неустроенная полуголодная жизнь заставляет людей воровать.
Писатель подчеркивает, что ожесточенность – черта героя того времени. Создается впечатление, что вагон окутывает аура озлобленности, недоброжелательства. Вот человек с пилой говорит, как, по его мнению, надо поступать с ворами: “С транвая их, воров-то, скидывать надоть!” Его предложение, к счастью, не поддерживается, но мы понимаем, что таких сторонников радикальных мер очень много.
Озлоблена и “охотница на воров”: “А-а-а, говорю, вкапалась, подлюга…”, “А-а, говорю, товарищ, вкапался, гадюка…”
Очень интересен лексикон героев рассказа. Он состоит из смеси просторечных слов, вульгаризмов и неологизмов. Эта смесь уже давно стала приметой времени, которую Зощенко запечатлел в своих произведениях.
Мне кажется, что прицепной вагон трамвая в этом рассказе – это символ времени, молодой послереволюционной жизни. Его пассажиры – это типичные представители той непростой эпохи, те, кто заполнял улицы Москвы, кто являлся истинным “героем времени”.
Зощенко наблюдал их со смехом, но смехом горьким. Писатель видел много отрицательного в наступившей жизни и с помощью обличения, иронии стремился помочь искоренению недостатков, показать людям их лицо с целью сделать жизнь лучше. Но, кроме того, Зощенко, на мой взгляд, стремился запечатлеть картину своего времени и портрет своего современника, чтобы донести их до потомков.

Так и вышло, и это признак настоящей литературы, не теряющей своей актуальности с годами.