Тема природы у Есенина

В начале XX века в русскую литературу пришел удиви­тельный поэт, для которого тема природы стала главной темой творчества – Есенин. Часто говорят, что Есенин при изобра­жении природы прибегал к приему олицетворения – это в корне неверно. Своеобразие есенинского подхода к природе в том и состояло, что одушевление природы в его стихах, упо­добление ее человеку не было художественным приемом, а было выражением своеобразного есенинского мировосприятия.

Ему незачем было очеловечивать природу – она и гак виделась ему очеловеченной,

обладающей той же душой, что и человек. Не случайны в стихах Есенина такие, например, образы: “Ведь солома – это тоже плоть” или “Стынет поле в тоске волоокой, / Телеграфными столбами давясь”. Для поэта все живое было по своей сути одинаковым – человек, соба­ка, корова, трава, деревья, солнце, месяц…

Поэтому так есте­ственны, не нарочиты у Есенина метафоры и сравнения, с по­мощью которых он изображает природу: “Как дерево роняет тихо листья, / Так я роняю грустные слова”, “А за окном про­тяжный ветр рыдает, / Как будто чуя близость похорон”, “Плачут вербы, шепчут тополя” и т.п. Классической

стала есенинская “Песнь о собаке”, в которой поэту едва ли не впервые удалось так просто и глубоко передать собачью тос­ку – а все потому, что для Есенина эта тоска по сути ничем не отличается от человечьей, и ему даже не надо специальных усилий, чтобы проникнуть в психологию зверя. “Сергей Есе­нин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой пе­чали полей, любви ко всему живому в мире”, – писал о поэте М. Горький. “И зверье, как братьев наших меньших, / Никогда не бил по голове”, – скажет о себе сам Есенин.

И, разумеется, природа у Есенина глубоко национальна, это природа родины, России, да эти понятия – природа и ро­дина – практически не разделяются Есениным. Даже в цикле “Персидские мотивы” поэт постоянно вспоминает родную русскую природу: “Как бы ни был красив Шираз, / Он не лучше рязанских раздолий”. Сколько поэтов, начиная с Пуш­кина и Лермонтова, писали о русской березе, а березки в соз­нании русского читателя – все-таки “есенинские”… Потому что никто, ни до, ни после, не сумел сказать о русской приро­де таких простых, всем понятных и задушевных слов.

Потому что Есенин не “наблюдал” природу, не “созерцал” ее, даже нельзя сказать по-настоящему, что он ее любил – он ею жил, он сам был частью природы. Этим и определяется тот гармо­ни нический и умиротворенный строй, которым отличается ли­рика Есенина, посвященная природе.

Однако в послереволюционные годы в пейзажную лирику Есенина все настойчивее врываются дисгармонические моти­вы, связанные с наступлением города на деревню и, в частно­сти, на природу. Есениным этот конфликт воспринимался как конфликт живого и мертвого, деревянного и стального, и то, что в этой борьбе живое должно уступить, порождало траги­ческий пафос таких стихотворений, как “Сорокоуст”, “Я по­следний поэт деревни…”, “Песнь о хлебе” и др. В стихотворе­нии “Сорокоуст” дан и наиболее сильный и яркий образ противоборства природы и цивилизации – противопоставле­ние обреченного “красногривого жеребенка” торжествующе­му железному, чугунному поезду.

Таким образом, и в художе­ственный мир такого гармонического поэта, как Есенин, вторгаются сложные проблемы, трагические мотивы.