Сочинение по горе от ума на тему чацкий и молчалин в наши дни
Грибоедов Александр Сергеевич (1795 или 1790 – 1829) ГОРЕ ОТ УМА (Комедия. 1824; опубл. с пропусками – 1833; ‘ полностью – 1862) Молчалин Алексей Степаныч – главный отрицательный персонаж комедии, амплуа глупого любовника; сердечный друг Софии, в душе презирающий ее; тень Фамусова, антагонист Чацкого, чьей пламенной говорливости невыгодно противопоставлена молчалинская бессловесность (подчеркнутая к тому же “молчаливо говорящей” фамилией). Переведен Фамусовым из Твери, благодаря его протекции получил чин коллежского асессора; числится
М. неукоснительно следует отцовскому завету (прямо предваряющему тот, который от своего отца получит Павел Иванович Чичиков): “угождать всем людям без изъятья – / Хозяину < ...> / Начальнику < ...> / Слуге его < ...> / Собачке дворника, чтоб ласковой была”. В сцене бала (д. 3) он услужливо восхваляет шпица старухи Хлестовой, свояченицы Фамусова – чем заслуживает ее расположение. (Но не уважение: во время разъезда – д. 4, явл.
8 – Хлестова пренебрежительно указывает М. на его место – промежуточное между секретарем и слугою: “вот чуланчик твой, / Не нужны проводы, поди. Господь с тобой”; М. не обижается.) В разговоре с Чацким (д. 3, явл.
3), решившим разобраться, чем же М. пленил Софию, тот формулирует свои жизненные правила – “Умеренность и аккуратность”; “В мои лета не должно сметь / Свое суждение иметь”. Эти взгляды полностью соответствуют неписаной московской норме. На протяжении всей комедии повторяется один и тот же сюжетный мотив падения; Чацкий, едва появившись в доме, рассказывает о том, как по дороге “падал много раз”; Скалозуб припоминает историю о княгине Ласовой, “наезднице, вдове”, на днях разбившейся в пух и “для поддержки” ищущей теперь мужа; затем, во время бала, Репетилов сообщает о своем падении: “сюда спешу, / Хвать, об порог задел ногою / И растянулся во весь рост”. Но только падение М. с лошади (д.
2, явл. 7), при вести о котором София лишается чувств, “рифмуется” с “образцовым” падением фамусовского дяди Максима Петровича: “Упал он больно – встал здорово”. Эта параллель окончательно вписывает М. в ту неизменную московскую традицию, против которой восстает Чацкий. Но, повторяя траекторию падения Максима Петровича, М., в свою очередь, тоже наделен сюжетным двойником, повторяющим его отрицательные черты в еще более пошлом и сниженном виде.
Это Антон Антоныч Загорецкий – “человек < ...> светский, / Отъявленный мошенник, плут”, которого в обществе терпят лишь за то, что “мастер услужить”. Необходимостью неустанно “угождать” порожден и Роман М. с Софией, в котором он послушно исполняет предложенную (если не навязанную) ею роль платонического воздыхателя, готового ночи напролет читать с возлюбленной романы, слушать тишину и изъясняться не на свойственном ему “мещанском” языке (“Есть у меня вещицы три…”), но на литературно-салонном, “карамзинистском” языке безмолвных жестов и утонченных чувств. (Так что его “говорящая” фамилия прочитывается двояко: она указывает и на роль влюбленного “молчальника” в сюжете Софии.) Этот роман не преследует и не может преследовать “карьерные” цели; М. не рассчитывает заслужить таким образом еще большую благосклонность Фамусова. Напротив, он рискует в результате тайного “романа” потерять его расположение. Но отказаться от “угождения” дочери “такого человека” он не в состоянии.
И, испытывая неприязнь к “плачевной нашей крале”, принимает вид любовника – поскольку ей так угодно. И поэтому, возможно, прав Чацкий, который в миг “разоблачения” М. (приглашенный служанкой Лизой в комнату Софии, он вновь заигрывает в темноте с прислугой и презрительно отзывается о Софии, не ведая, что та все слышит; тут же является разгневанный Фамусов) язвительно замечает: “Вы помиритесь с ним, по размышленье зрелом. / Себя крушить, и для чего! / Подумайте, всегда вы можете его / Беречь и пелен