Образы градоначальников в “Истории одного города” М. Е. Салтыкова-Щедрина

Одно из самых известных произведений М. Е. Салтыкова-Щедрина – “История одного города”. Несмотря на название, это произведение – не иносказательная историческая хроника, а сатирический роман, в котором воплотилось состояние общества при самодержавии.
Это состояние возникло в России намного раньше 1731 года, обозначенного как начало повествования, и не прекратилось в 1825 году, хотя на нем и обрывается рассказ летописца. Положение в стране ничуть не изменилось и в 60-ые годы 19 века, когда была написана книга. Данная ситуация характерна

не только для царской России, но и для любого общества, испытывающего на себе гнет самовластия.
Итак, власть и народ – вот та кардинальная проблема, которая является внутренним стержнем книги и делает ее цельной, несмотря на внешнюю самостоятельность глав.
Все главы, кроме первой – “О корени происхождения глуповцев” – посвящены жизни народа под гнетом самовластия. Причем каждая из них раскрывает какую-то новую грань воплощения произвола и насилия над людьми. Какие бы мероприятия ни проводил самодержец, какими бы намерениями он при этом ни руководствовался, результат всегда был один: бесконечный испуг жителей и свалившиеся на их головы новые бедствия и несчастья.
Глуповская власть представлена в книге целой галереей градоначальников. С многообразием лиц, “в разное время Глуповым правивших”, сатирик знакомит читателя в главе “Опись градоначальникам”. Краткие характеристики перечисленных в ней правителей поистине впечатляющи.

Кто только не распоряжался судьбами глуповцев! И Амадей Мануйлович Клементий, вывезенный из Италии Бироном “за искусную стряпню макарон”, и произведенный в надлежащий чин; и Ламврокакис – “беглый грек, без имени и отчества и даже без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре”; и Петр Петрович Фердыщенко – бывший денщик князя Потемкина; и Онуфрий Иванович Негодяев – бывший гатчинский истопник…
Биографии многих из градоправителей могут показаться неправдоподобными. Между тем, они отражают реальное положение вещей. При самодержавном строе у вершин власти зачастую оказывались люди совершенно случайные.

Но они чем-то “приглянулись” императору или его приближенным. Так, например, Бирон, который вывез из Италии Клементия, сам был вывезен императрицей Анной Иоанновной из Курляндии и получил в ее царствование неограниченную власть. А Кирилла Разумовский, якобы поймавший Ламврокакиса, стал графом и даже правителем всей Украины только благодаря своему брату Алексею – фавориту Елизаветы I. Что же касается Фердыщенко и Негодяева, то их взлет напоминает некоторые действительные факты. Достаточно сказать, что Екатерина II даровала графский титул своему парикмахеру, а Павел I возвел в графы своего камердинера.

Поэтому писателю порой не нужно было даже прибегать к преувеличению: действительность давала ему большой материал.
И все же есть в “Истории одного города” немало такого, что носит откровенно фантастический характер. Градоначальник с органчиком вместо головы… Градоначальник с фаршированной головой…Оловянные солдатики, наливающиеся кровью и остервенело ломающие избы…
Зачем же нужны писателю эти и другие аналогичные им образцы? Как понимать все эти “несообразности”? Сам сатирик говорил: “Бывают чудеса, в которых, по внимательному рассмотрению, можно подметить довольно яркое реальное основание”.
Действительно, с помощью образа градоначальника Брудастого, деятельность которого описана в главе “Органчик”, сатирик показывает: для того, чтобы править Глуповым, вовсе не обязательно иметь голову. Для этого вполне достаточно обладать простейшим механизмом, способным воспроизводить всего две фразы – “разорю!” и “не потерплю!”.
Брудастый представляет собой как бы саму суть “правительства”, “очищенную от всего постороннего”. С помощью гротеска Щедрин делает предельно наглядным то, что свойственно всем “градоначальникам” вообще, независимо от их личных склонностей, характера, убеждений.
Разные были в Глупове градоначальники: “деятельные” и “бездеятельные”, либеральные и консервативные, вводившие просвещение и искоренявшие его. Однако все их многообразнейшие “прожекты” и поползновения в конце концов сводились к одному: к выколачиванию “недоимок” и пресечению “крамолы”.
Галерея градоначальников начинается с Брудастого, являющегося своего рода “общим знаменателем всех градоначальников”, и завершается Угрюм-Бурчеевым, представляющим собой величину более значительную, а потому и более зловещую. Прототипом Угрюм-Бурчеева послужил Аракчеев. Но неверно было бы ограничивать широкое обобщающее значение этой фигуры. В ней сконцентрированы и заострены черты, характерные для особого типа правителей.

Для какого же типа?
Угрюм-Бурчеев превзошел всех своих предшественников безграничным идиотизмом и неиссякаемой энергией. Но эта энергия была направлена на то, чтобы превратить город, а точнее, всю страну, в казарму и заставить с утра до вечера маршировать. Его идеалы – это “прямая линия, отсутствие пестроты, простота, доведенная до наготы”.

Античеловеческая сущность самовластия показана здесь Щедриным с потрясающей силой.
Именно благодаря таким неординарным образам градоначальников “История одного города” живет и сейчас. Эта замечательная книга известна не только у нас в стране, но и по всему миру и прочно стоит в ряду величайших достижений мировой сатиры.