Сочинение по повести Распутина В. Г. “Прощание с Матерой”

В основе сюжета повести В. Г. Распутина “Прощание с Мате­рой” лежит реальная история. В процессе строительства ГЭС на Ангаре были затоплены окрестные деревни. Переселение стало болезненным явлением для жителей затопляемых деревень.

Произведение открывается поэтичной картиной описания начала бурного ледохода на Ангаре. Автор подчеркивает цикли­ческий характер этого действия: так было каждый год. Но одно­временно с этим В. Г. Распутин показывает и необычность этой весны: деревня “повяла как подрубленное дерево, откоренилась,

сошла с привычного хода”. Прошли слухи о предстоящем затоп­лении Матеры.

Ослабела хозяйская рука: жители перестали чи­нить дома и прибирать в избах. Лишь оставшиеся в ней старики сохраняли до конца существования деревни “жилой дух”.

В. Г. Распутин не жалеет сил для колоритного описания складывающегося годами уклада деревенской жизни. Матера находится на острове. Практически вся связь с большой зем­лей, с остальным миром лежит через воду.

Однако образ бе­гущей воды в распутинском повествовании имеет также иное значение. Это символ времени: “И как нет, казалось, конца и края бегущей воде, нет

и веку деревне”. Триста лет жила де­ревня этой размеренной, обыденной жизнью. Сменялись по­коления.

Строились, заваливались и вновь возводились избы. Жизнь в Матере была настолько обособленной, что даже по­селки, возводящиеся где-то на правом берегу реки, кажутся жителям краем света. А уж в то, что одна из старушек Сима видела когда-то Москву, вообще никто не верит, хотя за свои рассказы и получила она прозвище Московишна.

От общего описания деревенской жизни В. Г. Распутин пе­реходит к судьбам ее жителей. Все они при определенной ин­дивидуализации чем-то похожи: в них нет беззаботного сча­стья, а доминирует лишь тяжелый труд по хозяйству, неустроенность да редкие обыденные радости (вроде приезда сына с невесткой раз в неделю к старухе Дарье).

Единственная настоящая отдушина в жизни для этих людей – ощущение благодати родной земли. Перед вынужденным отъездом воздух родины становится еще целебней. Переезд сравнивается со смертью: ведь люди разъезжаются кто куда, порывая связи не только с прежним хозяйством, но и друг с другом: “Я там в одну неделю с тоски помру. Посередь чужих-то!

Кто ж старое дерево пересаживает?!” – жалуется Настасья Дарье. Наливая подружке четвертый стакан чая, та утверждает, что в городской квартире, где предстоит жить Настасье, и чай не чай: “Только что не всухомятку. Никакого скусу.

Водопой, да и только”. В. Г. Распутин подробно и убедительно показыва­ет, как тяжело человеку, всю жизнь прожившему на одном мес­те, отрываться от корней, от истоков, покидать родимый дом, оставлять под затопление могилы близких.

Сцена разорения кладбища – одна из самых трагических страниц повести. Старая слабеющая Дарья, защищая надгро­бия, преображается и с палкой бесстрашно бросается на здо­ровенного, как медведь, мужика в брезентовой куртке, обещая ему все кары на свете. Возмущенные жители хотели устроить разорителям могил самосуд: скинуть их в Ангару.

Однако вы­яснилось, что прибыли они по заданию санэпидстанции. Вы­полнение специального постановления о санитарной очистке всего ложа водохранилища оказывается для властей важнее, чем душевные страдания жителей.

Прощаясь с могилами родных, Дарья вспоминает их нака­зы: “…Живи, Дарья, покуль живется. Худо ли, хорошо – жи­ви, на то тебе жить выпало”.

Грустные мысли о прощании с родиной перемежаются в разговорах жителей деревни с рассуждениями о современной жизни вообще. Богатые житейской мудростью старики заме­чают ненужную суетную торопливость: “Все сломя голову вперед бегут. Запыхались уж, запинаются на каждом шагу – нет, бегут”. Мало того, уходит острота восприятия такого по­нятия, как совесть.

Раньше жизнь людей проходила на виду, и тех, кто про совесть забывал, могли и одернуть. Однако самые тяжелые и мучительные переживания в сердце главной герои­ни Дарьи связаны с осмыслением такого понятия, как ста­рость: силы уходят, а приобретенный жизненный опыт никому, по сути, не нужен. “Теперь и подкормку для полей везут из города, всю науку берут из книг, песни запоминают по ра­дио”, – сетует она. Дарья приходит к выводу о том, что ста­рость не доставляет человеку ничего, кроме неудобств и му­чений: “Стоило жить долгую и мытарную жизнь, чтобы под конец признаться себе: ничего она в ней не поняла”.

Единст­венное, что успела сделать Дарья в своей жизни, – это детей нарожать. Трех похоронила, а остальные трое жили со своими семьями. Так постепенно открывает для себя Дарья основной смысл человеческой жизни: “Тебе господь жить дал, чтоб ты дело сделала, ребят оставила – и в землю…”.

При переезде вещи, которые когда-то были незаменимы в крестьянском хозяйстве, становятся ненужными. С тоской ос­тавляет Настасья “совсем доброе корыто”. Образ брошенной избы у В. Г. Распутина одушевляется: слепнут стены, словно изба тоже страдает от разлуки со своими обитателями. “Си­деть в пустой разоренной избе было неудобно – виновно и горько было сидеть в избе, которую оставляли на смерть”, – пишет В. Г. Распутин.

Оставляет Настасья в Матере и убежавшую куда-то кош­ку, надеясь, что заберет ее, когда приедет копать картошку.

Понимание неотвратимости утраты родного дома прихо­дит к жителям Матеры во время пожара, когда сгорает уни­кальная изба Петрухи, которую как раз хотели сохранить и увезти в музей как памятник деревянного зодчества. Глядя на догорающую избу, каждый понимает, что такая же гибель ждет и его дом, так как перед затоплением деревни все избы будут обязательно сжигать.

Символично, что из оставляемой Матеры жители переез­жают в построенный не по-людски поселок. Бесхозяйствен­ность, с которой расходуются огромные деньги, больно ранит душу писателя. Плодородные земли затопят, а в поселке, по­строенном на северном склоне сопки, на камнях да глине, рас­ти ничего не будет.

В этом поселке городского типа сын Дарьи Павел ощущает себя квартирантом. В. Г. Распутин под­нимает здесь характерную для деревенской прозы в целом те­му противостояния города и деревни. Было время, когда Па­вел хотел переехать в Иркутск, но понял, что тем, кто вырос в деревне, там делать нечего. Примечательно, что сын Павла Андрей по-другому оценивает идею затопления Матеры.

Ведь ГЭС строят для большого количества людей. Это важный хо­зяйственный проект, ради которого надо перестраиваться, не держаться за старое. Переносить могилы Андрей соглашается только из уважения к бабушке.

У него самого такая мысль да­же и не родилась бы.

Символом все приближающегося затопления в повести становится дождь, который все чаще сменяет описания сол­нечной погоды. Однако Дарья понимает, что солнце будет си­ять на небе и без Матеры: “Остановят Ангару – время не ос­тановится, и то, что казалось одним движением, разойдется на части. Уйдет под воду Матера – все гак же будет сиять и праздновать ясный день и ясную ночь небо”.

Дарья до самого конца остается с родной Матерой. Горько сетует она на то, что не смогла, не успела перевезти родитель­ские могилы, белит и трогательно прибирает избу, словно на­ряжает покойника, провожая в последний путь.

Читатель должен сам решить, чья позиция ему ближе: ста­рухи Дарьи или ее внука Андрея, человека новой эпохи. Сим­патии же автора однозначно находятся на стороне коренных жителей Матеры.

Само название деревни Матера и образ старухи Дарьи ак­туализируют женское материнское начало. Это своеобразный корень жизни, который человек рубит под собой сам.