Сочинение на тему: РОЛЬ ДИАЛОГА В НОВЕЛЛЕ ДЖ. ОЛДРИДЖА “ПОСЛЕДНИЙ ДЮЙМ”

Диалог – слово греческого происхождения, означает разговор между двумя или нескольки­ми лицами. Диалог широко используется в худо­жественной литературе, особенно в драматичес­ких произведениях, где он является основным способом характеристики персонажей. В боль­ших эпических произведениях диалог играет до­полнительную роль, как способ более глубокого раскрытия персонажей или развития сюжета.

В маленьких эпических произведениях, особенно в новеллах, диалог имеет основное значение. Рас­смотрим роль диалога в новелле Дж. Олдриджа

“Последний дюйм”.

В центре внимания автора новеллы – взаимо­отношения двух родных людей, отца и сына, со­рокатрехлетнего летчика Бена и десятилетнего мальчика Дэви. Взаимоотношения отца и сына изображаются в развитии, что легко проследить, проанализировав диалоги персонажей.

В начале произведения главенствующая роль в диалогах принадлежит отцу Бену. Он не обща­ется с сыном на равных, а выдает короткие реп­лики-приказы: “Не плачь! – приказал ему те­перь Бен. – Нечего тебе плакать! Подыми голо­ву, слышишь, Дэви!

Подыми сейчас же!”; “Сядь прямо!”; “Смотри не подходи к воде!”;

“И не ки­дай камни в воду…”; “Доставай из песка завтрак и приготовь его на брезенте под крылом, где тень. Кинь-ка мне большое полотенце “; ” Если тебя сто­шнит, – сказал Бен, – пригнись пониже к полу, чтобы не запачкать всю кабину”; “Сядь прямо, – сказал он Дэви, – если хочешь научиться, как идти на посадку”; “…Принеси мне два зеленых мешка, которые стоят в Машине, и прикрывай го­лову. Не хватало еще, чтобы ты получил солнеч­ный удар!” Иногда отец забывает вообще о при­сутствии сына, о его нуждах и потребностях. Вспомним, к примеру, эпизод, в котором ребен­ка мучает жажда, а отец вспоминает, что взял с собой только пиво: “Ему претила мысль о том, что десятилетний ребенок будет пить пиво, но делать было нечего.

Дэви откупорил бутылку, быстро отпил немножко прохладной горькой жидкости, но проглотил ее с трудом. Покачав головой, он вернул бутылку отцу”.

Бен называет множество причин, оправдывая свое равнодушие к сыну, при этом виновным ока­зывается или кто-то другой, или внешние обсто­ятельства: сын родился поздно; воспитанием его должна была заниматься мать, ему нужно было заработать больше денег. При этом замалчивает­ся главная причина – неумение и нежелание лю­бить сына и заботиться о нем. Тон разговора Бена резкий, раздраженный, повелительный: “Бен вдруг почувствовал, что разговаривает с мальчи­ком так, как разговаривал с женой”.

Мальчика угнетала резкость отца. Он предпо­читал ни о чем не спрашивать, а только внима­тельно наблюдать: “…вопросов Дэви не задавал. Когда он о чем-нибудь спрашивал отца, голос у него становился угрюмым: он заранее ожидал резкого ответа.

Мальчик и не пытался продол­жать разговор и молча выполнял, что ему прика­зывали”.

Общаясь с сыном, отец не пытается подбирать слова поделикатнее, предпочитая говорить деся­тилетнему мальчику правду. Например, Бен не распознает страх сына, грубо отвечая на его бес­покойные вопросы о том, смогут ли их найти в этой безлюдной пустыне: “Никто не знает, что мы здесь, – сказал Бен. – Мы получили от египтян разрешение лететь в Хургаду; они не знают, что мы залетели так далеко. И не должны знать.

Ты это запомни”.

Характер диалогов меняется в драматический момент, когда атакованный акулами Бен, исте­кающий кровью, теряющий сознание, отчаянно борется за жизнь.

Желание во что бы то ни стало выжить вызва­но переживанием и заботой о ребенке, ведь ник­то не найдет маленького мальчика в этой вы­жженной пустыне. Только сейчас отец позволя­ет себе употреблять ласковые слова в обращении к сыну: “Молодчина!”, “малыш”, “сынок”, “хо­роший парень”. Бен еще не знал, как найти под­ход к сыну, но понимал, что это необходимо.

Де­сятилетнему мальчику предстояло выполнить дело чрезвычайно трудное!

Теперь отец не приказывает, а дает советы, обдумывая каждое слово. “В жизни можно сде­лать все что угодно, Дэви, – произнес он слабым голосом, – если только не надорвешься. Не над­рывайся…” Теперь отец говорит еле слышно, а в голосе сына зазвучали нотки протеста и ярости – именно сейчас его раздражала мягкость отца, которой так не хватало ему раньше. Он уже осоз­нал всю трагичность их положения, он уже по­нял, что сейчас должен быть сильным, от него зависят их жизни – его и отца. Во время страш­ного экстремального полета, заглушаемые ревом мотора, герои могут только кричать: – Ветер! – кричал мальчик…

Бен знал, что при­ближается последний дюйм и все в руках у мальчика…

Оставалась минута до посадки.

– Шесть дюймов! – кричал он Дэви; язык его слов­но распух от напряжения и боли, а из глаз текли горя­чие слезы. – Шесть дюймов, Дэви!.. Стой! Еще рано.

Еще рано… – плакал он.

Тяжелое испытание преодолено. Дэви удалось посадить самолет. Вокруг наступила тишина. Ти­шина, которая резко пришла на смену гулу, шуму, крику, символизирует спокойствие и продолже­ние жизни: “Ах, какая тишина и какой покой!

Он [Бен] слышал их, чувствовал всем своим суще­ством; он вдруг понял, что выживет, – он так бо­ялся умереть и совсем не хотел сдаваться”. Общее испытание закалило дух героев, оно открыло им путь к взаимопониманию, взаимоуважению, отец и сын поняли, как горячо любят друг друга.

В новелле Дж. Олдриджа “Последний дюйм” диалог играет очень важную роль, выступая ос­новным способом создания и характеристики об­разов-персонажей.

Глоссарий:

– Сочинение с диалогом