Образ дома в романе М. А. Булгакова “Белая гвардия”

Гражданская война… Хаос… Выстрелы…

Непогода…
Город. Ощущение тревоги, которое испытывают все. Страх в душах людей.

Где найти покой?
М. Булгаков приводит своих героев в семью. Именно она, семья Турбиных, противостоит кошмару и ужасу, царящему в Городе. Город – это страх. Дом – это кремовые шторы и накрахмаленная скатерть.

Это сами Турбины. Только здесь, где стоят на столе розы, где женщина – полубог, отогреваются люди от стужи и холода Города и обретают покой и душевное равновесие.
Для Булгакова, и в жизни,

и в книгах, семья – это святое, это место, где человек обретает покой, которого ему так не хватает за пределами дома. Закон этой семьи – честь. Честь не только в верности отечеству, присяге, но и в верности и преданности всем членам семьи. А еще в этой Семье культ порядочности.

Порядочности во всем: и в отношении друг к другу, и в отношении к тем, кто приходит в дом Турбиных.
“Белая гвардия” – роман о страшном буране гражданской войны, которая сотрясает дом Турбиных, где “лучшие на свете шкапы с книгами, пахнущими таинственным, старинным шоколадом, с Наташей Ростовой, “Капитанской дочкой”.

Книги, взрастившие молодых Турбиных. Уют, поэзия дома, тепло семьи…

Изразцовая печка в столовой становится чуть ли не символом устойчивости, нерушимости этой семьи.
В начале романа Турбиных постигло горе – умерла мать: “За что такая обида? Несправедливость?” Эта смерть ужасна для детей, но она не связана с войной. Жизнь – смерть, тут никуда не денешься. Но обидно и несправедливо, когда смерть нелепая, насильственная.

Дом Турбиных устоял, хотя и дал трещину: “Много лет до смерти в доме № 13 по Александровскому спуску изразцовая печка в столовой грела и растила Еленку маленькую, Алексея старшего и совсем крошечного Николку. … Но часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский Плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий”.
Тальберг, муж Елены, человек, чуждый Турбиным (как чужд Ростовым Берг, да и сама Вера), бежит из Города. Тальберг ушел из дома и из семьи, но к дому прибились друзья детства – Мышлаевский, Шервинский, Карась. Они любят этот дом, они соответствуют духу этого дома, они защитники Города.
“Белая гвардия” Булгакова насыщена деталями быта, предметами, которые окружают героев. Это такие же “говорящие” предметы, как и “полка книг” в деревенском доме Лариных для Татьяны, “лорда Байрона портрет” в кабинете Онегина, нянин сундук, на котором девочки семьи Ростовых поверяли друг другу свои тайны. Эти вещи входят в духовный мир героев, но и вещи как бы вобрали в себя их таинственный и поэтический мир.

Детали быта особенно важны, потому что любой дом, любая семья – это любимые каждым членом семьи безделушки, какие-то дорогие именно его сердцу.
Молодым Турбиным жизнь “перебило на самом рассвете”. И все же они устояли, внутренне устояли, сберегли то, что впитали в себя в этом доме, доме, который стал Ноевым ковчегом во время потопа.
Умирающая мать Турбиных, Анна Владимировна, завещала: “Дружно… живите”. И они жили дружно. Любили друг друга, любили свой дом и хранили его. Когда Елена все же решила ехать с мужем из города (это же муж!), она, “похудевшая и строгая”, мгновенно стала укладывать чемодан, а в комнате стало “противно, как во всякой комнате, где хаос укладки, и еще хуже, когда абажур сдернут с лампы!” Абажур становится в романе символом не только Дома, но и Души, человеческой порядочности, совести, чести.

Булгаков пишет: “Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте – пусть воет вьюга, ждите, пока к вам придут”.
То, что на протяжении десятилетий проклиналось, высмеивалось как мещанство, было презрительно названо “быт”, у Булгакова – фундамент жизни, то, чего нельзя разрушать. Поэтому в доме Турбиных “скатерть, несмотря на пушки и чепуху, бела и крахмальна”. Это от Елены, которая не может иначе, это от Анюты, выросшей в доме Турбиных…

В вазе голубые гортензии и две мрачные и знойные розы, “утверждающие красоту и прочность жизни, несмотря на то, что на подступах к Городу – коварный враг, который, пожалуй, может разбить снежный, прекрасный Город и осколки покоя растоптать каблуками”.
Дом. Семья. “Красота и прочность жизни”. За кремовыми шторами мир “грязен, кровав и бессмыслен”. А здесь умеют жить: мечтать, читать, веселиться, острить.

Этот Дом противопоставлен квартире инженера Лисовича, в которой тишину ночи нарушала мышь. Она “грызла и грызла, назойливо и деловито, в буфете старую корку сыра, проклиная скупость супруги инженера, Ванды Михайловны”. Проклинаемая Ванда глубоко спала в своей прохладной и сырой квартире.

Сам же Лисович в это время прятал деньги по тайникам.
В описании этого “дома” все со знаком “минус”, все, начиная от квартиры и заканчивая ее хозяевами. В спальне “пахло мышами, плесенью, ворчливой сонной скукой”. Эту тишину “сонной скуки” нарушают сверху из квартиры Турбиных “смех и смутные голоса”, звуки гитары. У Лисовичей же – двуличие и трусость, трусость и готовность к предательству…

Но и готовность искать спасения у “этих”, которые из квартиры этажом выше, а значит, убежденность, что “эти-то” не продадут.
Неслучайно, что именно к Турбинным, олицетворяющим семейный покой и уют, прибился Лариосик, этот немного смешной человек, почти мальчишка.
Там, за порогом Дома, Семьи “тревожно”. Это слово постоянно использует автор: “в Городе тревожно”. Тревожен взгляд Елены, тревога в благосклонности Тальберга.

И эта тревога уходит, лишь когда человек приходит домой. Именно поэтому так часто появляются в доме Турбиных друзья детства – Мышлаевский и Шервинский.
Почему же так тянет героев в семью Турбиных? Да потому, что в основе семьи – любовь. Любовь друг к другу, из которой выросла любовь к каждому человеку. Благотворная семейная любовь, которая сделала дом Домом, семью Семьей.

Эта самая важная мысль романа Булгакова “Белая гвардия”.