Анализ стихотворения Лермонтова “Думы”
В центре внимания Лермонтова (как и Пушкина) – судьбы передовой дворянской молодежи, ее настроения, мысли, чувства. Поколение Лермонтова отличалось большой культурой. Молодые люди ощущали в себе могучие силы.
Но в суровое время выросло это поколение. Даже лучшие из него не знали, как применить свои дарования. Годы “молчаливых страданий с платком во рту” (Герцен) в конце концов сделали многих из них безразличными ко всему, равнодушными к общественной жизни, холодными, замкнутыми в себе натурами – “лишними людьми”.
“В
Прочитайте стихотворение “Монолог” (1829).
Поверь, ничтожество есть благо в этом свете. К чему глубокие
Как солнце зимнее на сером небосклоне, Так пасмурна жизнь наша. Так недолго
Ее однообразное теченье. И душно кажется на родине, И сердцу тяжко, и душа тоскует Не зная ни любви, ни дружбы сладкой, Средь бурь пустых томится юность наша, И быстро злобы яд ее мрачит, И нам горька остылой жизни чаша; И уж ничто души не веселит.
В этих размышлениях поэт еще не осуждает поколение 30-х годов; он сурово обвиняет “душную” обстановку, “пасмурную жизнь” и глубоко сочувствует “детям севера”, которым стала “горька остылой жизни чаша”.
Восемь лет, отделяющие стихотворение “Монолог” и “Думу” (1838), существенно изменили позицию Лермонтова. Он, как и другие лучшие люди 30-40-х годов – Белинский, Герцен, Огарев, а позднее Некрасов, Салтыков-Щедрин, не слился с “лишними людьми”, не “состарился без времени”. Уже в 1832 году Лермонтов пишет знаменитый “Парус” с его заключительными строками:
А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой!
Главное содержание поэзии Лермонтова – человек, его тоска, одиночество и его признание, жизнеутверждающий порыв, жажда борьбы. Вот почему в стихотворении “Дума” (1838) поэт не сочувствует “лишним людям”, а горько и гневно обвиняет их.
Первые четыре строки стихотворения выражают отношение поэта к поколению 30-х годов (“Печально я гляжу…”) и определяют настоящую и будущую судьбу этого поколения. Глубокая, серьезная мысль, тон раздумья передаются скупыми и точными средствами, в частности подбором существительных, обозначающих отвлеченные понятия: грядущее; (бремя) познанья, сомненья; бездействие. Главная причина “печальной” судьбы этих людей – отсутствие настоящего дела.
Бездеятельность порождает колебания, сомнения, нерешительность, а в конечном счете все это ведет к тому, что обширные знания превращаются в тяжелый и бесполезный груз. Строки звучат медленно и четко. Так текут тяжелые мысли человека, каждое слово которого взвешено, обдумано.
Одна из причин бездействия нынешнего поколения молодежи-“ошибки отцов” (поколения декабристов). Некоторые участники восстания 14 декабря, с которыми Лермонтов встречался на Кавказе, измученные ссылкой и солдатчиной, считали свое революционное выступление ошибкой. И довольно много молодых дворян – современников поэта от восстания декабристов унаследовали это “богатство” “позднего ума” – мысль о бесполезности попыток изменить жизнь путем борьбы.
Горькая ирония автора несомненна (слова “богаты” и “ошибками” стоят первыми в строках, на них падает логическое ударение).
Но только ли это обрекло молодежь на бездействие? К добру и злу постыдно равнодушны, В начале поприща мы вянем без борьбы; Перед опасностью позорно малодушны И перед властию – презренные рабы.
Негодуя и страдая, поэт указывает на главную причину самого бездействия: “позорное малодушие”, страх “презренных рабов” перед властью. Эти два полные гнева и протеста эпитета по достоинству оценивают “лишних людей” 30-х годов.
В последующем развернутом сравнении – та же мысль; вина молодого поколения в том, что оно не нашло сил преодолеть “позорное малодушие”, а беда его – общественные условия России 30-х годов XIX века.
С нарастающей болью и гневом продолжается беспощадная характеристика дворянской молодежи. Знания не нашли применения и оказались “бесплодными”; подлинно человеческие качества (“надежды лучшие и голос благородный”, “остаток чувства”) пропадают, как “зарытый и бесполезный клад”,- потому что нет высокой цели, некуда деть силы и способности, не нужны и даже опасны для самодержавной власти “лучшие надежды”, “благородный голос”.
С новой и новой силой поэт бичует душевную холодность и эгоизм тех, кто ничем не хочет жертвовать “ни злобе, ни любви”. Страшно, если человек не может по-настоящему ни любить, ни ненавидеть. А те, о ком пишет Лермонтов, не способны взять даже самые обыкновенные, житейские радости “из чаши наслажденья” и поэтому не только морально, но и физически обречены на преждевременную старость.
Апатия, душевный холод, полный упадок нравственных сил рождают циническое отношение к своей собственной судьбе:
И к гробу мы спешим без счастья и без славы, Глядя насмешливо назад.
Последняя часть “Думы” – печально-суровый приговор поколению “лишних людей” 30-40-х годов:
Толпой угрюмою и скоро-позабытой Над миром мы пройдем без шума и следа, Не бросивши векам ни мысли плодовитой, Ни гением начатого труда. И прах наш, с строгостью судьи и гражданина, Потомок оскорбит презрительным стихом, Насмешкой горькою обманутого сына Над промотавшимся отцом.
Все стихотворение выдержано в тоне глубокого, серьезного, а порою горько-иронического раздумья (поэтому оно и названо “Дума”). Этот тон создается и преобладанием шестистопного ямба (лишь изредка он сменяется строчками из пяти стоп, а четверостишия завершаются четырехстопной ямбической строкой). Публицистический стиль стихотворения нашел отражение в использовании общественно-политической лексики: “начало поприща”, “бремя познания”, “бесплодная наука”, “судьи и гражданина” и т. п.
О том, каково было общественное звучание стихотворения в конце 30-х годов, лучше всего свидетельствует оценка его В. Г. Белинским: “Эти стихи писаны кровью; они вышли из глубины оскорбленного духа: это вопль, это стон человека, для которого отсутствие внутренней жизни есть зло, в тысячу раз ужаснейшее физической смерти!! И кто же из людей нового поколения не найдет в нем разгадки собственного уныния, душевной апатии, пустоты внутренней и не откликнется на него своим воплем, своим стоном!”