7 класс Рассказы А. П. Чехова
Антон Чехов Злоумышленник Перед судебным следователем стоит маленький, чрезвычайно тощий мужичонко в пестрядинной рубахе и латаных портах. Его обросшее волосами и изъеденное рябинами лицо и глаза, едва видные из-за густых, нависших бровей, имеют выражение угрюмой суровости. На голове целая шапка давно уже нечесанных, путаных волос, что придает ему еще большую, паучью суровость.
Он бос. – Денис Григорьев! – начинает следователь.- Подойди поближе и отвечай на мои вопросы. Седьмого числа сего июля железнодорожный сторож Иван Семенов
С каковою гайкой он и задержал тебя. Так ли это было? – Чаво? – Так ли все это было, как объясняет Акинфов? – Знамо, было. – Хорошо; ну, а для чего ты отвинчивал гайку? – Чаво? – Ты это свое “чаво” брось, а отвечай на вопрос: для чего ты отвинчивал гайку? – Коли б не нужна была, не отвинчивал бы,- хрипит Денис, косясь на потолок. – Для чего же тебе понадобилась эта гайка? – Гайка-то? Мы из гаек грузила делаем… – Кто это – мы? – Мы, народ… Климовские
Нечего тут про грузила врать! – Отродясь не врал, а тут вру…- бормочет Денис, мигая глазами.- Да нешто, ваше благородие, можно без грузила? Ежели ты живца или выполозка на крючок сажаешь, то нешто он пойдет ко дну без грузила? Вру…- усмехается Денис.- Черт ли в нем, в живце-то, ежели поверху плавать будет! Окунь, щука, налим завсегда на донную идет, а которая ежели поверху плавает, то ту разве только шилишпер схватит, да и то редко…
В нашей реке не живет шилишпер… Эта рыба простор любит. – Для чего ты мне про шилишпера рассказываешь? – Чаво? Да ведь вы сами спрашиваете!
У нас и господа так ловят. Самый последний мальчишка не станет тебе без грузила ловить. Конечно, который непонимающий, ну, тот и без грузила пойдет ловить. Дураку закон не писан… – Так ты говоришь, что ты отвинтил эту гайку для того, чтобы сделать из нее грузило? – А то что же?
Не в бабки ж играть! – Но для грузила ты мог взять свинец, пулю… гвоздик какой-нибудь… – Свинец на дороге не найдешь, купить надо, а гвоздик не годится. Лучше гайки и не найтить… И тяжелая, и дыра есть. – Дураком каким прикидывается!
Точно вчера родился или с неба упал. Разве ты не понимаешь, глупая голова, к чему ведет это отвинчивание? Не догляди сторож, так ведь поезд мог бы сойти с рельсов, людей бы убило!
Ты людей убил бы! – Избави господи, ваше благородие! Зачем убивать? Нешто мы некрещеные или злодеи какие? Слава те господи, господин хороший, век свой прожили и не токмо что убивать, но и мыслей таких в голове не было…
Спаси и помилуй, царица небесная… Что вы-с! – А отчего, по-твоему, происходят крушения поездов? Отвинти две-три гайки, вот тебе и крушение!
Денис усмехается и недоверчиво щурит на следователя глаза. – Ну! Уж сколько лет всей деревней гайки отвинчиваем и хранил господь, а тут крушение… людей убил… Ежели б я рельсу унес или, положим, бревно поперед ейного пути положил, ну, тогды, пожалуй, своротило бы поезд, а то… тьфу! гайка! – Да пойми же, гайками прикрепляется рельса к шпалам! – Это мы понимаем…
Мы ведь не все отвинчиваем… оставляем… Не без ума делаем… понимаем… Денис зевает и крестит рот. – В прошлом году здесь сошел поезд с рельсов,- говорит следователь.- Теперь понятно, почему… – Чего изволите? – Теперь, говорю, понятно, отчего в прошлом году сошел поезд с рельсов… Я понимаю! – На то вы и образованные, чтобы понимать, милостивцы наши…
Господь знал, кому понятие давал… Вы вот и рассудили, как и что, а сторож тот же мужик, без всякого понятия, хватает за шиворот и тащит… Ты рассуди, а потом и тащи!
Сказано – мужик, мужицкий и ум… Запишите также, ваше благородие, что он меня два раза по зубам ударил и в груди. – Когда у тебя делали обыск, то нашли еще одну гайку… Эту в каком месте ты отвинтил и когда? – Это вы про ту гайку, что под красным сундучком лежала? – Не знаю, где она у тебя лежала, но только нашли ее. Когда ты ее отвинтил? – Я ее не отвинчивал, ее мне Игнашка, Семена кривого сын, дал.
Это я про ту, что под сундучком, а ту, что на дворе в санях, мы вместе с Митрофаном вывинтили. – С каким Митрофаном? – С Митрофаном Петровым… Нешто не слыхали? Невода у нас делает и господам продает. Ему много этих самых гаек требуется.
На каждый невод, почитай, штук десять… – Послушай… 1081 статья уложения о наказаниях говорит, что за всякое с умыслом учиненное повреждение железной дороги, когда оно может подвергнуть опасности следующий по сей дороге транспорт
, и виновный знал, что последствием сего должно быть несчастье… понимаешь? знал! А ты не мог не знать, к чему ведет это отвинчивание… он приговаривается к ссылке в каторжные работы. – Конечно, вы лучше знаете… Мы люди темные… нешто мы понимаем? – Все ты понимаешь! Это ты врешь, прикидываешься! – Зачем врать?
Спросите на деревне, коли не верите… Без грузила только уклейку ловят, а на что хуже пескаря, да и тот не пойдет тебе без грузила. – Ты еще про шилишпера расскажи! – улыбается следователь. – Шилишпер у нас не водится… Пущаем леску без грузила поверх воды на бабочку, идет голавль, да и то редко. – Ну, молчи…
Наступает молчание. Денис переминается с ноги на ногу, глядит на стол с зеленым сукном и усиленно мигает глазами, словно видит перед собой не сукно, а солнце. Следователь быстро пишет. – Мне идтить? – спрашивает Денис после некоторого молчания. – Нет.
Я должен взять тебя под стражу и отослать в тюрьму. Денис перестает мигать и, приподняв свои густые брови, вопросительно глядит на чиновника. – То есть, как же в тюрьму? Ваше благородие!
Мне некогда, мне надо на ярмарку; с Егора три рубля за сало получить… – Молчи, не мешай. – В тюрьму… Было б за что, пошел бы, а то так… здорово живешь… За что?
И не крал, кажись, и не дрался… А ежели вы насчет недоимки сомневаетесь, ваше благородие, то не верьте старосте… Вы господина непременного члена спросите…
Креста на нем нет, на старосте-то… – Молчи! – Я и так молчу…- бормочет Денис.- А что староста набрехал в учете, это я хоть под присягой… Нас три брата: Кузьма Григорьев, стало быть, Егор Григорьев и я, Денис Григорьев… – Ты мне мешаешь… Эй, Семен! – кричит следователь.- Увести его! – Нас три брата,- бормочет Денис, когда два дюжих солдата берут и ведут его из камеры.- Брат за брата не ответчик… Кузьма не платит, а ты, Денис, отвечай…
Судьи! Помер покойник барин-генерал, царство небесное, а то показал бы он вам, судьям… Надо судить умеючи, не зря… Хоть и высеки, но чтоб за дело, по совести…
1885 ПЕРЕСОЛИЛ Землемер Глеб Гаврилович Смирнов приехал на станцию “Гнилушки”. До усадьбы, куда он был вызван для межевания, оставалось еще проехать на лошадях верст тридцать-сорок. (Ежели возница не пьян и лошади не клячи, то и тридцати верст не будет, а коли возница с мухой да кони наморены, то целых пятьдесят наберется.) – Скажите, пожалуйста, где я могу найти здесь почтовых лошадей? – обратился землемер к станционному жандарму. – Которых? Почтовых? Тут за сто верст путевой собаки не сыщешь, а не то что почтовых…
Да вам куда ехать? – В Девкино, имение генерала Хохотова. – Что ж? – зевнул жандарм. – Ступайте за станцию, там на дворе иногда бывают мужики, возят пассажиров. Землемер вздохнул и поплелся за станцию. Там, после долгих поисков, разговоров и колебаний, он нашел здоровеннейшего мужика, угрюмого, рябого, одетого в рваную сермягу и лапти. – Черт знает какая у тебя телега! – поморщился землемер, влезая в телегу. – Не разберешь, где у нее зад, где перед… – Что ж тут разбирать-то? Где лошадиный хвост, там перед, а где сидит ваша милость, там зад…
Лошаденка была молодая, но тощая, с растопыренными ногами и покусанными ушами. Когда возница приподнялся и стегнул ее веревочным кнутом, она только замотала головой, когда же он выбранился и стегнул ее еще раз, то телега взвизгнула и задрожала, как в лихорадке. После третьего удара телега покачнулась, после же четвертого она тронулась с места. 214 – Этак мы всю дорогу поедем? – спросил землемер, чувствуя сильную тряску и удивляясь способности русских возниц соединять тихую, черепашью езду с душу выворачивающей тряской. – До-о-едем! – успокоил возница. – Кобылка молодая, шустрая…
Дай ей только разбежаться, так потом и не остановишь… Но-о-о, прокля…тая! Когда телега выехала со станции, были сумерки.
Направо от землемера тянулась темная, замерзшая равнина, без конца и краю… Поедешь по ней, так наверно заедешь к черту на кулички. На горизонте, где она исчезала и сливалась с небом, лениво догорала холодная осенняя заря… Налево от дороги в темнеющем воздухе высились какие-то бугры, не то прошлогодние стоги, не то деревня.
Что было впереди, землемер не видел, ибо с этой стороны все поле зрения застилала широкая, неуклюжая спина возницы. Было тихо, но холодно, морозно. “Какая, однако, здесь глушь! – думал землемер, стараясь прикрыть свои уши воротником от шинели. – Ни кола ни двора. Не ровен час – нападут и ограбят, так никто и не узнает, хоть из пушек пали… Да и возница ненадежный…
Ишь, какая спинища! Этакое дитя природы пальцем тронет, так душа вон! И морда у него зверская, подозрительная”. – Эй, милый, – спросил з
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...