Петербургские рассказы Гоголя
Из пяти рассказов, действие которых происходит в Петербурге, Портрет – чисто романтический, лишенный юмора и странно напоминающий Эдгара По. Записки сумасшедшего (1835) и Невский проспект (1835) романтичны в гофмановском смысле, ибо их тема – противопоставление жизни в мечтах и реальной жизни. Невский проспект – один из гоголевских шедевров; Пушкин называл его самым полным из его произведений. Нос (1836) – “фантазия” на тему, популярную в журнальной литературе тех дней (человек теряет нос) и, по-видимому, связан с комплексами Гоголя.
Это
Последний из петербургских рассказов – Шинель (впервые напечатан в 1842 г.) – вместе с Ревизором и Мертвыми душами имел наибольшее влияние на литературу. Это история бедного чиновника, Акакия Акакиевича Башмачкина (имя, вызывающее в России фарсовые ассоциации, полностью использованные в начале рассказа), который живет на 400 рублей (260 долларов) в год, и единственная мечта которого – сшить себе новую шинель. Когда наконец ему удается собрать деньги
Именно эта пронзительная жалость к бедному незначительному человеку произвела такое сильное впечатление на современного Гоголю читателя. Шинель породила целую литературу филантропических рассказов о бедных чиновниках, из которых самый значительный – Бедные люди Достоевского.
Из других гоголевских пьес Владимир третьей степени, планировавшийся в 1833 г. как сатира на петербургскую бюрократию, остался незаконченным, похоже, потому, что Гоголь отчаялся протащить его сквозь цензуру. Женитьба, начатая в 1832 г. и законченная в 1842 г., очень отличается от Ревизора. В ней нет ни сатиры, ни конструкции.
Построена она рыхло, диалог полностью господствует над действием. Это просто смешно, хотя и на фрейдистской основе (все тот же “комплекс импотенции”, что и в Шпоньке). Характеры и диалог великолепны. Тут Гоголь, не связанный идейными задачами, дал полную волю своему гротескному воображению, своему имитационному дару и в комизме превзошел самого себя.
Последняя пьеса, Игроки, ниже обеих великих комедий. Это неприятная пьеса, населенная негодяями, которые ничуть не смешны, и, хотя конструкция тут выдержана, пьеса суха, и ей не хватает богатств настоящего Гоголя.
На сцене, как и в художественной прозе, Гоголь – и в этом его историческая роль – был проводником реализма. Тут и там он был открывателем дверей, тем, кто вводит доселе запрещенный материал. В особенности Женитьба, с ее широкой и оригинальной трактовкой купеческих нравов, оказала большое влияние на Островского.
Обе эти комедии (как и Горе от ума) стали величайшими триумфами реалистической игры Михаила Щепкина.