Тема поэзии у Некрасова

Наиболее сложным оказалось решение темы поэзии у Не­красова. По своим убеждениям, он был безусловным сторон­ником «утилитарного» искусства, считая, что гражданствен­ность творчества неизмеримо важнее даже поэтического таланта: «Поэтом можешь ты не быть, / Но гражданином быть обязан». В то же время по складу души Некрасов был тонким лириком, что иногда входило в противоречие с его гражданской совестью: он был вынужден писать не то, что хочется, а то, что считал необходимым для блага общего дела, и с грустью при­знавался в одном из своих

стихотворений: «Мне борьба мешала быть поэтом, / Песня мне мешала быть бойцом». И все же Не­красов был твердо уверен в том, что «Еще стыдней в годину го­ря / Красу долин, небес и моря / И ласку милой воспевать».

Может быть, первым из русских поэтов он, по выражению Маяковского, «наступал на горло собственной песне» и при­близился к дорогой тому же Маяковскому идее «социального заказа». А социальный заказ в его эпоху был только один: «иди к униженным». «Толпе напоминать, что бедствует народ / В то время, как она ликует и поет, / К народу возбуждать вниманье сильных мира — / Чему достойнее

служить могла бы лира?» — писал Некрасов в стихотворении «Элегия».

В полемическом противопоставлении традиционному обра­зу Музы рисует Некрасов свою «Музу мести и печали» в стихо­творении «Вчерашний день, часу в шестом…» Муза поэта — родная сестра замученной крестьянской женщины, а вовсе не небесное создание. Некрасов понимал поэзию прежде всего как жертвенное служение: «Иди в огонь за честь отчизны, / За убе­жденье; за любовь… / Иди и гибни безупречно. / Умрешь неда­ром…» На пути этого служения много терний, гораздо больше, чем роз. В стихотворении «Блажен незлобивый поэт…» Некра­сов поэтически излагает упоминавшееся выше лирическое от­ступление из «Мертвых душ» Гоголя, сравнивая двух поэтов — любимца толпы, «чистого» поэта, и поэта-обличителя, который «проповедует любовь/ Враждебным словом отрицанья».

Такой подход вообще характерен для Некрасова, не случайно ему принадлежат крылатые слова: «То сердце не научится любить, / Которое устало ненавидеть». Так и поэт: «Со всех сторон его клянут, / И, только труп его увидя, / Как много сделал он, пой­мут, / И как любил он, — ненавидя!»

Сам Некрасов не склонен был переоценивать деятельности поэтов современного обличительного направления, достигну­тых ими эстетических вершин. В стихотворении «Поэт и гра­жданин» он прямо сравнивает Пушкина с солнцем и говорит, что современным поэтам далеко до него. Столь же скептиче­ски оценивал Некрасов и свое собственное творчество, говоря о своих стихах: «Но не льщусь, чтоб в памяти народной / Уце­лело что-нибудь из них… / Нет в тебе поэзии свободной, / Мой суровый, неуклюжий стих!».

Но для Некрасова не в этом, по большому счету, дело. Важно, чтобы каждый, обладающий хоть небольшим талан­том, шел «в огонь за честь отчизны»: «Пускай наносит вред врагу не каждый воин, / Но каждый в бой иди». Не обольщал­ся Некрасов и относительно того, что ему лично придется увидеть благие плоды своего поэтического труда, не надеялся он, как мы видели, и на бессмертие в веках.

Но все же полагал свое поэтическое дело небесполезным.

Некрасов вообще был поэтом трагического мироощущения; этот трагизм сказался и в трактовке темы поэзии. Пожертвовать всем, в том числе и своими поэтическими замыслами, своими душевными склонностями, даже своей личностью ради блага народа — таким представлялся Некрасову тяжелый, но верный путь поэта-гражданина. Весь свой незаурядный поэтический талант Некрасов и отдал служению народу.