Тема поэта и назначения поэзии в лирике Пушкина

Тема поэта и назначения поэзии в лирике А. С. Пушкина.

На всем протяжении творческого пути Пушкин соз­давал произведения, посвященные осмыслению этой важнейшей для него темы. Идея гражданского предна­значения поэзии и высокого призвания поэта-пророка («Пророк», 1826) иногда противопоставляется якобы произошедшему отходу от идеалов юности в поздней лирике. Идеалом Пушкина стало будто бы «чистое ис­кусство». Это не совсем верно.

Служение искусству для Пушкина не самоцель, а наиболее органический способ самовыражения поэта в

мире людей, высшее проявле­ние свободы духа, осознанной как главная ценность жизни. В стихотворении «Поэт» (1827) Пушкин прово­дит четкую грань между социально-бытовым обликом писателя («И меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он») и моментами вдохновения, когда бытовое уходит и поэт становится исполнителем выс­шей воли. Пустые «волнения», «корысть» и бесцель­ные «битвы» отвергаются в стихотворении «Поэт и тол­па» (1828).

Мы рождены для вдохновенья,

Для звуков сладких и молитв… —

говорит поэт о людях иного склада. И это не уход от жизни, как иногда интерпретируются

эти строки, а утверждение подлинного смысла бытия, целью которо­го должны быть творчество и любовь. Тяжкий и неред­ко одинокий путь творческой, созидающей личности все же утверждается как единственно ведущий к под­линному, а не мнимому счастью:

И мысли в голове волнуются в отваге,

И рифмы легкие навстречу им бегут,

И пальцы просятся к перу, перо к бумаге, Минута — и стихи свободно потекут.

(«Осень» (Отрывок), 1833)

Это настойчивое и мужественное служение высшим истинам, а не суетным интересам ставит себе в заслугу поэт в стихотворении «Я памятник себе воздвиг неру­котворный…» (1836), подводящем итог его творческих, социальных и философских поисков. Здесь происходит воссоединение поэта с народом («К нему не зарастет на­родная тропа…»), осмысленным как важнейшая сози­дающая сила мира. Частью ее поэт осознает и себя.

Гу­манность, милосердие ставят нравственные ограниче­ния политической свободе, постоянно устремляющейся к полюсам полного безначалия, с одной стороны, и то­тального подавления личности — с другой, и являются основанием высшей, духовной свободы. Подобно одно­му из чудес света, древнеегипетскому Александрийско­му маяку (столпу), известному своей несравненной, ко­лоссальной высотой, творчество освещает человечеству путь к духовной истине. Такое его понимание позволяет «равнодушно» воспринимать «хвалу и клевету» сует­ных «глупцов», чуждых красоте, не понимающих гар­моничного божественного замысла бытия.

Видеть и по­казывать мир во всем богатстве и единстве его социаль­ных, нравственных и эстетических проявлений — это и является целью и заслугой истинной поэзии.