Сочинение на тему: ОБРАЗ ПЛАТОНА КАРАТАЕВА (Л. Н. Толстой. “Война и мир”)

(Л. Н. Толстой. “Война и мир”)

В одном из своих ранних рассказов “Рубка леса” Л. Толстой показал три типа русских солдат: покор­ных, отчаянных и тех, кто стремится командовать. Симпатии писателя были на стороне покорных солдат, которые отличались терпением, незлобием и набожно­стью. Из этого рассказа Л. Толстой “перенес” одного из таких солдат в роман “Война и мир” и поставил в близкие отношения со своим главным героем Пьером Безуховым.

Этого солдата, который попал в плен к французам, зовут Платон Каратаев.

Пьер

Безухов встретил Платона Каратаева в бара­ке для военнопленных. В темноте Пьер устроился на соломе в углу и не сразу заметил, что “рядом с ним си­дел, согнувшись, какой-то маленький человек, присут­ствие которого Пьер заметил сначала по крепкому за­паху пота, который отделялся от него при всяком его движении”. Человек был чем-то занят.

Но в темноте Пьер не мог рассмотреть ни человека, ни того, что он делал. Позже он понял, что тот разувался.

Л. Толстой не случайно приводит подробное описа­ние процесса разувания Платона Каратаева. В нем вы­разилась основательность, неторопливость и терпели­вость истинно

русской натуры: “Размотав бечевки, кото­рыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу.

Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следо­вавшими одно за другим движеньями, разувшись, чело­век развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что-то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что-то приятное, успокои­тельное и круглое в этих спорых движениях, в этом бла­гоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него”.

Рассмотреть своего нового соседа Пьер смог при све­те дня лишь на следующее утро. “Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его расска­зам о походах, в которых он участвовал давнишним сол­датом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколь­ко ему было лет; но зубы его, ярко-белые и крепкие… были все хороши и целы; ни одного седого волоса не бы­ло в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гиб­кости и в особенности твердости и сносливости.

Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интона­ций была особенная неотразимая убедительность.

Физические силы его и поворотливость были тако­вы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь”. Платон умел делать любую работу. “Он пек, варил, шил, строгал, тачал са­поги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры”.

По мере знакомства Пьер учится у Платона незло­бивости, всепрощению, терпеливости, самоотречению, любовному отношению ко всякому человеку. Речь Пла­тона Каратаева наполнена народной мудростью. Бук­вально в каждой фразе, произнесенной этим простым русским человеком, встречаются крылатые выражения.

Когда Платон впервые заговорил с Пьером, тот ощутил такое “выражение ласки и простоты” в его “певучем го­лосе”, что “у него задрожала челюсть, и он почувство­вал слезы”. Платон успокаивает его следующими слова­ми: “Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить!” А ког­да Пьер рассказывает о том, как оказался в плену, Платон говорит: “Где суд, там и правда”.

В словах Платона выражается народное понятие о правде и справедливости. О своем плене, о войне, о взятии Москвы он говорит: “Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть.

Да червь капус­ту гложе, а сам прежде того пропадает: так-то старички говаривали”. А когда Пьер просит его уточнить эту мысль, он добавляет: “Я говорю: не нашим умом, а бо­жьим судом”. На слова Пьера о том, что ему теперь безразлично, будет у него когда-нибудь нормальная семья и дети или нет, Платон произносит: “От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся”.

Глубоким всепрощением и самоотречением наполнен рассказ Платона о том, как он оказался на службе: “Бра­ту бы идти, кабы не мой грех (в чужой роще он воровал лес). А у брата меньшого сам-пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась”. Свои воспоминания он завершает таким выводом: “Так-то, друг мой любезный.

Рок головы ищет. А мы все судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тя­нешь – надулось, а вытащишь – ничего нету”.

Удивляет Пьера и молитва, которую Платон еже­дневно произносит перед сном и которую, по всей ви­димости, сам же и сочинил. Она представляет собой поочередное произнесение имени Христа и имен пра­вославных святых, наиболее почитаемых в русском народе: Николы-угодника, Фрола и Лавра. Свою мо­литву Платон заканчивает неизменным выражением: “Положи, Боже, камушком, подними калачиком”.

А утром, просыпаясь, он произносит: “Лег – свернул­ся, встал – встряхнулся”.

Благодаря встрече с Платоном Каратаевым, разго­ворам с ним Пьер Безухов понял и осознал нечто жиз­ненно весьма важное, чего раньше не понимал и не за­мечал, – обретенную близость к народу. Он “чувство­вал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких-то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе”. Вот почему спустя годы все те, с кем пришлось столкнуться в плену, “потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и доро­гим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого”.

Однако говорить, что образ Платона Каратаева – олицетворение всего русского народа, было бы непра­вильно. Ведь народ в романе Л. Толстого “Война и мир” – это категория не столько социальная, сколько нравственная. Народ – это творческая сила. Народ – это все лучшее, что есть в русской нации.

Народ – это и солдаты, и офицеры Тушин и Тимохин, и партизаны Тихон Щербатый, и старостиха Василиса, и купец Фе­рапонтов, и Наташа, и князь Андрей, и Пьер, и Куту­зов. Для всех, кто составляет народ, характерно общее чувство, которое Л. Толстой называет “скрытой тепло­той патриотизма”.

Глоссарий:

– образ платона каратаева

– сочинение на тему образ Платона Каратаева

– образ платона каратаева в романе война и мир

– воспитание и наставления начинаются с самых первых лет существования и продолжаются до конца жизни эссе

– о платоне каратаеве