Почему Пьер и князь Андрей – друзья? (по роману Л. Н. Толстого “Война и мир”)

В романе Толстого “Война и мир” лишь два героя проходят сложный путь внутреннего развития, претерпевают духовную эволюцию. Это любимые герои писателя – Андрей Болконский и Пьер Безухов. Несмотря на их серьезные различия (возраст, социальное положение, характер и т. д.), герои испытывали друг к другу искреннюю симпатию, теплый дружеский интерес. Болконский видел в Пьере младшего товарища, чистую и светлую душу, которую требовалось “учить жизни”, наставлять.

Князь Андрей для Безухова был образцом для подражания, человеком, с

которым ему было интересно, у которого можно многому научиться.
Как и Андрей Болконский, юный Пьер – представитель интеллектуальной дворянской элиты России. Их жизненные взгляды, привитые светским обществом, были во многом схожи. Так, оба героя с презрением относились к “близкому” и “понятному”.

Толстой подчеркивает “оптический самообман” этих людей, отчужденных от повседневной жизни: в обыденном они не способны рассмотреть великое и бесконечное, а видят только “одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное”.
Оба героя, стремясь к самореализации, считали своим кумиром

Наполеона, мечтали подражать ему. И оба героя, пройдя сложный путь духовного развития, разочаровались в этой фигуре, найдя для себя другие – приближенные к истинным – идеалы.
Болконского и Безухова объединяет самое главное качество – их стремление к развитию, неустанный поиски смысла жизни, желание постичь мир и его законы. У обоих героев этот сложный путь усеян разочарованиями и кризисами, за которыми, однако, следует возрождение и новый виток развития.
На ранних этапах духовной жизни Андрея Болконского ему свойственно высокомерно-презрительное отчуждение от людей: он пренебрежительно относится к своей жене, тяготится любым столкновением с обыденным и пошлым. Под влиянием Наташи герой открывает для себя возможность радоваться жизни, понимает, что раньше бессмысленно хлопотал в “узкой, замкнутой рамке”.
В периоды нравственных заблуждений князь Андрей сосредоточивается на ближайших практических задачах, ощущая, что его духовный горизонт резко сужается: “Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного”.
Новый духовный опыт заставляет князя Андрея пересматривать решения, которые казались ему окончательными и бесповоротными. Так, полюбив Наташу, он забывает о своем намерении никогда не жениться. Разрыв с Наташей и нашествие Наполеона обусловили его решение пойти в действующую армию вопреки тому, что после Аустерлица и смерти жены он дал слово никогда не служить в русской армии, даже “ежели бы Бонапарте стоял… у Смоленска, угрожая Лысым Горам”.
Пьер Безухов на ранних этапах своей духовной жизни инфантилен и необыкновенно доверчив, охотно и даже радостно подчиняется чужой воле. Ему не хватает решимости противодействовать ей.
Главное духовное прозрение Пьера – это постижение ценности обычной, негероической” жизни (что интуитивно понимал и князь Андрей). Испытав плен, унижения, увидев изнанку человеческих отношений и высокую духовность в обычном русском мужике Платоне Каратаеве, Безухов понял, что счастье – в самом человеке, в “удовлетворении потребностей”. “… Он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем и потому… бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей”, – подчеркивает Толстой.
На каждом этапе своего духовного развития Пьер мучительно решает философские вопросы, от которых “нельзя отделаться”: “Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть?

Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?”.
Напряженность нравственных поисков усиливается в кризисные моменты. Пьер нередко испытывает “отвращение ко всему окружающему”, все в нем самом и в людях представляется ему “запутанным, бессмысленным и отвратительным”. Но после бурных приступов отчаяния Пьер вновь смотрит на мир глазами счастливого человека, постигшего мудрую простоту человеческих отношений.
“Живая” жизнь постоянно корректирует нравственное самосознание героя. Находясь в плену, Пьер впервые ощутил чувство полного слияния с миром: “и все это мое, и все это во мне, и все это я”. Радостное просветление он продолжает испытывать и после освобождения – все мироздание кажется ему разумным и “благоустроенным”.

Жизнь не требует больше рассудочного осмысления и жесткого планирования: “планов теперь он не делал никаких”, а самое главное – “не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру – не веру в слова, правила и мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого Бога”.
Пока человек жив, утверждал Толстой, он идет по пути разочарований, обретений и новых потерь. Это относится и к Андрею Болконскому, и к Пьеру Безухову. Периоды заблуждений и разочарований, сменявшие духовное просветление, не были нравственной деградацией героев, возвращением на более низкий уровень нравственного самосознания.

Духовное развитие персонажей Толстого – сложная спираль, каждый новый виток которой не только в чем-то повторяет предыдущий, но и выводит их на новую духовную высоту.