Образ Пирогова в повести Гоголя “Невский проспект”

Для Пирогова главное в жизни – преуспевание, возможность занять местечко потеплее под солнцем. Это ось, вокруг которой вращаются все помыслы и желании Пирогова. Меньше всего склонен он “терзать” себя решением сложных жизненных проблем. Поглощенный стремлением жить легко и привольно, Пирогов не чувствует в этом никакой надобности.

Он предпочитает пользоваться удовольствиями жизни, а не размышлять над тем, что не имеет к ним прямого отношения. живое воплощение пошлости, пирогов интересуется лишь тем, что входит или вошло в моду,

стало в той или иной мере нормой поведения “избранной” публики.

Как магнит, притягивает его к себе светское общество; решительно во всем он стремится быть похожим на его представителей. Люди типа Пирогова “любят потолковать об литературе; хвалят Булгарина, Пушкина и Греча и говорят с презрением и остроумными колкостями об А. А. Орлове”. Пирогов увлекается театром, живописью, он даже оказывает “покровительство” Пискареву. И все это делает он потому, что “увлечения” эти – признак “хорошего” тона, “изысканной жизни”.

У Пирогов а есть одна большая и настоящая привязанность

– чин. Это предмет его “обожании”, предмет “взволнованных” дум и стремлений. Звание, чип Пирогов ценит превыше всего, потому что, определяя место в “обществе”, он является источником благ земных, основой легкого и привольного существования. Пирогов “был очень доволен своим чином, в который был произведен недавно, и хотя иногда, ложась на диван, он говорил:

“Ох, ох! суета, все суета! Что из этого, что я поручик?”

Но втайне его очень льстило это новое достоинство; он в разговоре часто старался намекнуть о нем обиняком, и один раз, когда попался ему на улице какой-то писарь, показавшийся ему невежливым, он немедленно остановил его и в немногих, но резких словах дал заметить ему, что перед ним стоял поручик, а не другой какой офицер”, Гоголь блистательно изображает подмену человека чином. Отсутствие положительных качеств не только не мешает, но скорее помогает самоуверенности Пирогова, его развязной наглости. В отношениях с людьми, от которых он не зависит, Пирогов не особенно затрудняет себя в выборе формы обращения.

В отличие от Пискарева, которому свойственно чистое и благородное отношение к женщине, Пирогов – грубый циник. “Секуция”, которой подвергает его жестяных дел мастер Шиллер, явилась как бы решающим испытанием его чести, гордости, высоких представлений о самом себе. Реакция Пирогова на жестокое оскорбление со стороны Шиллера обнаруживает полное отсутствие в нем человеческого достоинства. “Буря”, поднявшаяся в душе Пирогова, быстро затихает. Для этого вовсе не потребовалось никаких крупных событий, никаких новых “сильных” ощущений. “По дороге он зашел в кондитерскую, съел два слоеных пирожка, прочитал кое-что из “Северной пчелы” и вышел уже не в столь гневном положении.

Притом довольно приятный прохладный вечер заставил его несколько пройтись по Невскому проспекту; к девяти часам он успокоился и нашел, что в воскресенье нехорошо беспокоить генерала”.

В “Невском проспекте” Пискарев и Пирогов показаны в органической связи с широкой характеристикой социальных противоречий. В центре внимания писателя сложные процессы жизни, художественное обобщение которых определяет реалистическую силу и направленность произведения. Эта реалистическая насыщенность повести выразительно выявляется и в таком замечательном обобщении, как образ Шиллера.

Если, рисуя Пирогова, писатель показал преуспевающую пошлость, господство чина над человеком, то в фигуре Шиллера он раскрыл проявления той буржуазной меркантильности, которая все более давала себя знать в общественной жизни. Образ Шиллера – это меркантильность в ее мещанско-бюргерском выражении. Жажда денег определяет все жизненные устремления героя; она ведет не только к ограничению материальных потребностей, но и к подавлению живых человеческих чувств и страстен.

Взамен богатства человеческих переживаний выступает голый, сухой расчет, стирающий человеческую индивидуальность, нивелирующий людей.

Решив составить капитал из пятидесяти тысяч, Шиллер неуклонно следует по намеченному пути. “Ни в каком случае не увеличивал он своих издержек, и если цена на картофель слишком поднималась против обыкновенного, он не прибавлял ни одной копейки, но уменьшал только количество, и хотя оставался иногда несколько голодным, но, однако же, привыкал к этому. Аккуратность его простиралась до того, что он положил целовать жену свою в сутки не более двух раз, а чтобы как-нибудь не поцеловать лишний раз, он никогда не клал перцу более одной ложечки в свой суп; впрочем, в воскресный день это правило не так строго исполнялось”. Меркантильный интерес вносит в жизнь Шиллера ту размеренность, которая проявляется в форме своеобразной автоматизации человека.

Человеческая личность превращается в какой-то бездушный механизм, подчиняющийся лишь законам выгоды, расчета. По своей художественной структуре “Невский проспект” представляет собой слияние картин, отражающих общую “панораму” жизни, с историей трех героев, трех характеров.