Гоголевские традиции в “Собачьем сердце” и “Мастере и Маргарите” Михаила Булгакова

Гоголь стал основоположником ряда традиций в русской литературе, многие из которых впоследствии нашли отражение в произведениях писателей второй половины XIX-XX веков. Характерные художественной манере Гоголя черты можно увидеть в повести “Собачье сердце” и в романе “Мастер и Маргарита” М. А, Булгакова.

Как в этих булгаковских произведениях, так и в некоторых повестях и рассказах Гоголя существуют два мира – реальный и фантастический. Они параллельны, но могут и пересекаться, взаимодействовать, что обычно приводит к возникновению

сверхъестественных явлений в среде людей. Это видно в гоголевских “Вечерах на хуторе близ Диканьки”. Диканька и Петербург в рассказе “Ночь перед Рождеством”, Киев в “Страшной мести” вполне реальны, но появление черта и колдуна говорят о присутствии потусторонних сил.

Также и Москва у Булгакова – совершенно реальный город, но в нем есть и нечистая сила в лице Воланда, Азазелло, Коровьева и Бегемота.

Изображение Москвы Булгаковым также восходит к гоголевским традициям. Москва в целом – замкнутый мир, каким предстает и город в “Мертвых душах” или в “Ревизоре”, обособленный

от страны и в то же время отождествляющийся с ней. Жители этого города и Москвы олицетворяют все пороки, свойственные человечеству.

Гоголевские традиции нашли отражение в романе Булгакова “Мастер и Маргарита” и при изображении нечистой силы. Ее представители способствуют раскрытию характеров героев. Так, благодаря черту и ведьме Солохе в рассказе Гоголя “Ночь перед Рождеством”, человеческие грехи появляются на поверхности.

Голова, дьяк, сам черт – все они пытаются добиться благосклонности Солохи, опускаясь до лицемерия и обмана. Это можно увидеть в “Собачьем сердце, и “Мастере и Маргарите”, где Булгаков показывает подлую душу Шарикова, пьянство Степы Лиходеева, трусость Римского, взяточничество Никанора Ивановича, лицемерие, Варенухи. Воланд приходит в человеческий мир через две тысячи лет узнать, изменились ли люди или нет.

Оказывается, что нет. Фактически это демонстрируют Боланд, Азазелло и Бегемот на сеансе черной магии. Но если у Гоголя нечистая сила может взывать симпатии наряду с отвращением, то у Булгакова даже Сатана преподносится положительно, с мягким и добрым юмором описывается кот Бегемот, Коровьев, Азазелло.

“Мастера и Маргариту” Булгакова с рассказом Гоголя “Ночь перед Рождеством” роднит еще то, что Маргарита совершает фантастическое путешествие на метле подобно тому, как вместе с чертом летит в Петербург к царице кузнец Вакула.

Прием гротеска, к которому прибегает Булгаков, ирония при изображении общества МАССОЛИТ и его членов в “Мастере и Маргарите” или при передаче образов Шарикова и Швондера в “Собачьем сердце” также всходят к гоголевским традициям. Этими приемами пользуется Гоголь, показывая в “Мертвых душах” и в “Ревизоре” помещиков и чиновников, чему следует Булгаков в своих произведениях, доводя некоторые сцены до абсурда.

Гоголь стал новатором в русской литературе. Его приемы нашли отражение в произведениях более поздних писателей как XIX, так и XX века. Преемственность гоголевских традиций можно проследить в сказках Салтыкова-Щедрина, в сатирических рассказах Зощенко, в повестях и романах Булгакова.