“Принадлежит вечности”(По роману М. А. Булгакова “Мастер и Маргарита”)
1. “Мастер и Маргарита” – “закатный роман” Булгакова.
2. Уникальность жанра и композиции “Мастера и Маргариты”.
3. Сюжетные линии романа.
4. “Вечные” вопросы в романе “Мастер и Маргарита” и их решение.
5. Осмысление автором катастрофичности двух эпох.
6. Значение романа.
Творчество М. А. Булгакова – та художественная величина, который мы, его соотечественники, вправе гордиться. Булгаков вошел в число писателей, определивших своим творчеством характерные черты литературы XX века после опубликования
Именно с этого момента началось триумфальное признание романа. Первое полное издание произведения в России появилось в 1973 году, а в середине 1980-х годов – за рубежом, где его выпустило американское издательство “Ардис”.
По поводу романа “Мастер и Маргарита” литературоведы спорят до сих пор, при этом различные мнения критиков слышны уже тогда, когда встает вопрос об определении
Английский исследователь творчества Булгакова Дж. Куртис, говоря об этом, замечал, что форма и содержание романа делают его уникальным шедевром, параллели с которым “трудно найти как в русской, так и в западноевропейской литературной традиции”.
Неповторима и композиция “Мастера и Маргариты” – роман в романе или двойной роман, роман о судьбах двух героев – Мастера и Понтия Пилата. Одновременно можно сказать, что эти два романа противопоставлены друг другу и образуют определенное органическую нераздельность.
В сюжете романа объединены две эпохи: I век нашей эры 30-е годы XX века, то есть библейская и современная Булгакову. Интересны параллели между временами: некоторые события, происходившие в Ершалаиме, повторяются через 1900 лет в Москве, но уже носят пародийный характер.
Кроме того, роман интересен тем, что в нем присутствуют три сюжетных направления: философское – Иешуа и Понтий Пилат, любовное – Мастер и Маргарита, мистическое и сатирическое – Воланд, его свита и жители Москвы. Повествование каждой из сюжетных линий протекает в свободной и красочной форме, и все они связаны между собой образом Воланда. Критик Э. Безносов пишет об этом: “Введение в повествовательную ткань фантастических, сверхреальных образов не было у Булгакова простым и привычным литературным приемом, а становилось наглядной демонстрацией как бы разных состояний одной реальности, могущих существовать параллельно, но и могущих совмещаться, причем инициатива в этом совмещении всегда принадлежит сверхреальному миру”.
Повествование романа открывается сценой на Патриарших прудах, где Михаил Александрович Берлиоз и Иван Бездомный горячо спорят с необычным незнакомцем о существовании Бога. На вопрос Воланда о том, кто управляет человеческой жизнью и “всем вообще распорядком на земле”, если Бога не существует, убежденный атеист Иван Бездомный отвечает, что управляет человек. Однако дальнейшее развитие сюжета опровергает это утверждение. Автор доказывает относительность человеческого знания и предопределенность жизненного пути человека, но в тоже время убеждает читателя в том, что каждый человек ответственен за свою судьбу.
Идейным центром романа становятся вечные вопросы, поставленные автором ершалаимских главах: Что есть истина в этом непредсказуемом мире? Существуют ли неизменные, вечные нравственные ценности?
Удивительным образом повествование о жизни Москвы 1930-х годов сплетается в единое целое с повествованием Мастера о Понтии Пилате. Он, Мастер, не понятый и обреченный на муки в современном ему времени, наконец-тр обретает покой в Вечности. В Вечности и происходит совмещении двух сюжетных линий романа.
В Вечности и Мастер и его герой Понтий Пилат встречаются и обретают “прощение и вечный приют”.
Роман интересен в том числе и тем, что его автор осмысляет две эпохи как катастрофичные, несущие гибель двум культурам. М. Петровский писал: “Катастрофа, пережитая Булгаковым в Киеве в годы революции и гражданской войны, по-видимому, была самым серьезным событием его жизни. С детства привычный, воспринятый как норма уклад, устоявшиеся “вечные” культурные ценности и сама цивилизация, казалось, подошли к концу и под громыханье копыт апокалипсического коня катились в тартарары. Жизнь человеческая – ценность величайшая, основополагающая – перестала что-либо стоить, что-либо значить.
С точки зрения разрушаемого мира, в его понятиях – это был конец света. Гибель Города и гибель мира слились в одно”. Но Булгаков не проводит примитивной аналогии между Римской империей и империей времен И. В. Сталина.
Он говорит об исторических повторениях одного времени в другом, и это время принадлежит Вечности.
Катастрофичность событий, гибель мира автор передает с помощью описания стихийных явлений природы, как в “московских” главах, так и в “ершалаимских”: “Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете…”.
А вот один из примеров буйства стихии в Москве: “Гроза, о которой говорил Воланд, уже скоплялась на горизонте. Черная туча поднялась на западе и до половины отрезала солнце. Потом она накрыла его целиком. На террасе посвежело.
Еще через некоторое время стало темно. Эта тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город. Исчезли мосты, дворцы. Все пропало, как будто этого никогда не было на свете.
Через все небо пробежала одна огненная нитка. Потом город потряс удар. Он повторился, и началась гроза”.
Понятно, что эти описания стихийных природных явлений автор использует для того, чтобы подчеркнуть единство двух эпох, гибнущих в Вечности.
Значение романа для каждого поколения читателей всегда будет велико – в нем решаются вопросы “вечные”. В. Я. Лакшин писал о романе Булкакова: “Не менее дорог, впрочем, и другой итог: судьба романа, предсказанная в книге. “…Ваш роман вам принесет еще сюрпризы”, – обещает Воланд мастеру… Мы читаем эти слова так, будто они обращены к роману “Мастер и Маргарита”.
Поэтическую силу воздействия книги Булгакова на нынешнего ее читателя еще усиливает сбывшееся через четверть века спустя пророчество: жизнь дописала этот роман в романе, она подарила новую судьбу книге и тем сделала еще неотразимее в своем торжестве идею справедливости, в которую так верил и которой так дорожил автор “Мастера и Маргариты””.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...