Краткое содержание рассказа Бунина “Чаша жизни”

Тридцать лет назад все молодые люди уездного города Стрелецка были влюблены в Саню Диесперову, дочь заштатного священника. Из всех поклонников ей нравился один Иорданский, молчаливый, статный и красивый семинарист.

Он пугал ее своей молчаливой любовью, огнем черных глаз и синими волосами, она вспыхивала, встречаясь с ним взглядом, и притворялась надменной, не видящей его.

Еще одним поклонником Сани был губернский франт Селихов, остроумный, находчивый и любезный. Отцу Сани он казался дельным молодым человеком, не то что мрачный и нищий

Иорданский.

Санечка носила цветастый мордовский костюм и часто ходила гулять в сопровождении толпы подружек и поклонников, в компании которых был и великан Горизонтов. Во время одной из таких прогулок Селихов сделал Сане предложение, и та вышла за него замуж.

Прошло тридцать лет. Иорданский и Селихов не забывали друг о друге, хотя избегали встречаться. Все свои силы употребили они на состязание в достижении известности, достатка и почета.

Оба соперника достигли многого. Иорданский стал протоиереем, и весь уезд удивлял своим умом, строгостью и ученостью. Селихов разбогател и прославился беспощадным

ростовщи­чеством.

Иорданский равнодушно перенес смерть нелюбимой жены, с которой прожил десять лет. Селихов почти не разговаривал с Александрой Васильевной и всю жизнь ревновал ее к о. Киру, перед фотографией которого застал ее однажды в слезах.

Шли годы за годами, а у Александры Васильевны оставалась одна мечта – о доме. Все богатые люди Стрелецка переписывали дома на своих жен. Не последовал этому обычаю только Селихов, и Александра Васильевна боялась остаться на старости лет без крыши над головой.

Селихов упрямо молчал о своей посмертной воле. На улицу он никогда не выходил, бродил по комнатам и постоянно изменял завещание. Александра Васильевна знала, что ему ничего не стоит обречь ее на нищету, лишить ее не только денег, вещей, но и своего угла.

Муж запретил ей разговаривать с ним. Только при гостях, все одних и тех же, которые бывали не больше двух-трех раз в году, Селихов был любезен, шутлив и мил.

О. Кир пил. Высокий, дородный, он был похож на боярина, долго был силен и красив. С купцами о. Кир был груб, с начальниками – резок и находчив, с вольнодумцами – беспощаден.

Весь город восхищался о. Киром как человеком необычайного ума и редкой учености. Всем и всегда о. Кир говорил “ты”, не любил старух, страстных поклонниц местного юродивого, и ненавидел человеческое безобразие.

Не терпел о. Кир и бродяг. Однажды на улице появился серб с бубном и обезьяной. Он тоскливо и страстно пел о своей родине.

О. Кир запретил сербу ходить по улицам Стрелецка и посоветовал вернуться на родину и найти приличное ремесло. Ворота отца Кира были вечно заперты. Открывал их только водовоз, тощий старичок, которому протоирей благоволил.

Узнав однажды, что водовоз привез бочку воды и Селихову, о. Кир “навсегда прогнал его со двора долой”.

Селихов запретил жене ходить в собор, где служил о. Кир, и та ходила в Никольскую церковь. Всю жизнь Александра Васильевна была между ними, всю жизнь они состязались в первенстве, уступали друг другу только дорогу к могиле. Александре Васильевне казалось, “что была в ее жизни большая любовь: что схоронила она ее в своей душе”.

Не будь о. Кир священником, могла бы она мечтать о тайной греховной связи с ним; но Богу предстоял он, тайны рождения, брака, причастия и смерти были в его руках.

Горизонтов, тоже бывший когда-то поклонником Александры Васильевны, окончил семинарию и академию, отличался высоким ростом, широтой кости и мощным голосом. Он избрал скромный путь учителя и, пройдя его, вернулся в родной город.

За гигантскую, сутулую фигуру Горизонтова прозвали Мандриллой. Он купался ежедневно, вплоть до Покрова, и ел за десятерых. Горизонтов поражал горожан “своей внешностью, своим аппетитом, своим железным постоянством в привычках, своим нечеловеческим спокойствием и – своей философией”.

Он верил, что все усилия человека должны быть направлены на продление жизни, и неуклонно следовал этому. На вопрос о. Кира – юрод он или мудрец – Горизонтов ответил, что намерен насладиться долголетием и крепко держит в своих руках “драгоценную чашу жизни”.

Селихов умер на тридцать первом году супружеской жизни, во время службы в Никольской церкви. Заупокойную служил о. Кир.

Вопреки страхам Александры Васильевны, дом и все прочее имущество достались ей. Теперь она могла пожить в свое удовольствие, но жизнь оказалась для Александры Васильевны пресна как просфора. “С тоской чувствовала она, что не о чем стало ей молиться”, а Царства Небесного она считала себя недостойной.

Не было ни дум, ни воспоминаний. Было только чувство горькой весенней нежности к кому-то – не то к себе, не то к о. Киру, не то к Селихову…

В эти апрельские дни Александра Васильевна часто разглядывала старые фотографии Селихова и Иорданова и жалела, что бог не дал ей детей. Раз она встретила возле городского сада Горизонтова, окликнула, но тот с ней не заговорил, лишь вежливо поклонился издали.

Как-то в жаркий майский день, сидя в саду за самоваром, Александра Васильевна лишилась чувств. Это оказался легкий удар. Поправляться Александра Васильевна стала быстро.

Лежа в постели, она застенчиво рассказала кухарке, что привиделся ей сон о двух молодых монахах, которые вошли в ее спальню, раздели, положили на пол, “и так радостно, страшно и стыдно ей было, как никогда в жизни не было”.

После этого сна стало Александре Васильевне казаться, что она с восторгом отдала бы свою вновь обретенную жизнь за одно свидание с о. Киром.

Страшно было вспоминать то счастье, тот страх, ту любовь, что когда-то горячей краской заливали девичье лицо, чувствовать, как доходит до сердца эта далекая, еще не истлевшая любовь.

И казалось Александре Васильевне, что любовь эта сливает воедино и того, кого она любила, и нелюбимого, с которым прожила всю жизнь.

Десятого июня в Стрелецк должен был приехать “один очень важный человек”, которого собирался встречать о. Кир. Целый месяц Александра Васильевна мечтала, как встретит о. Кира на вокзале, шила новое платье. Однажды она увидела у калитки о. Кира бродягу-серба, которого прогоняла толпа народу.

Сам о. Кир не вышел, и Александра Васильевна поняла, как он ослабел.

Десятого, в страшную жару, Александра Васильевна отправилась на вокзал. Оттуда ее привезли мертвую – немолодую женщину задавили в толпе. Дом Селиховых унаследовали дальние родственники, вывезли мебель и пустили постояльца – спившегося и обедневшего дворянина.

Горизонтов в скорости уехал в Москву – он вел переговоры с Московским императорским Университетом о продаже этому университету своего собственного скелета и надеялся, что ученые мужи еще долго не воспользуются своим приобретением. А о. Кир остался умирать в Стрелецке.