Основные настроения поэзии Константина Бальмонта

Поэзия К. Д. Бальмонта вобрала в себя как традиции XIX в., так и новые веяния XX в. Смена настроения в его творчестве произошла на рубеже столетий. В его новых стихах не осталось ни следа прежней безнадежности и уныния, они преисполнены радости, напора буйных сил. Сборники «Горящие здания» и «Будем как Солнце» вместе с книгой «Только любовь» считаются наиболее характерными и лучшими в литературном наследии Бальмонта.

Они были созданы на творческом взлете поэта, в пору расцвета его таланта. Образ «горящих зданий» — это знак

носившейся в воздухе тревоги, знаком порыва, движения. Какие-то предчувствия будущих грозных событий и битв выразил поэт в стихотворении «Крик часового».

Настроения тоски напрочь преодолены. Бальмонт в этих новых книгах упивается жизнью, стремясь ухватить и выразить ее во всем многообразии, испытывая «жажду безгранного, безбрежного». Он возлюбил теперь решительность и энергию, подчеркнутую, броскую красочность, «кинжальные слова». «Я хочу горящих зданий.

Я хочу кричащих бурь», — пишет Бальмонт. Он воспевает стихии природы — Океан и Солнце, Огонь и Ветер. Поставив в эпиграф сборника

«Будем как Солнце» строку древнегреческого философа Анаксагора, он развернул ее в целое стихотворение:

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце

И синий кругозор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце

И выси гор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Море

И пышный цвет долин.

Я заключил миры в едином взоре,

Я властелин.

Бальмонт поклонялся мигу, мгновению, полагая, что мгновение всегда единственно, неповторимо, что мгновение открывает истину, дает возможность увидеть далекую даль.

Я не знаю мудрости, годной для других,

Только мимолетности я влагаю в стих.

В каждой мимолетности вижу я миры,

Полные изменчивой радужной игры.

Поэт Бальмонт отстаивал свое право как поэта на перевоплощение и изменчивость, главное, чтобы поэт был «самотождественен». Поэту ведомы и равно близки высокое и низменное, красивое и безобразное. Такое раздвоение, такая контрастность были как бы законом у художников-декадентов.

Неудивительно, что Бальмонт создает сонет, посвященный скорпиону, и любуется его гордостью и упорным желанием свободы, а другом сонете он благословляет искалеченных людей, и «кривые кактусы», и «змей и ящериц отверженные роды».

Когда Бальмонт появился на литературной арене, больше всего поразила читателей музыкальность его стихов. Уж очень сильно они отличались от журнальной поэзии конца века. В них была давно не слыханная в русской поэзии звонкость, певучесть, было богатство свежих рифм — в том числе и внутренних, — была щедрая звукопись. Он очаровывал читателя вкрадчивыми и плавными — возвратными повторами, в которых лилась мелодия:

Я мечтою ловил уходящие тени,

Уходящие тени погасавшего дня,

Я на башню всходил, и дрожали ступени,

И дрожали ступени под ногой у меня.

Бальмонт активно участвовал и в политической жизни страны. В марте 1901 г. в Петербурге была разогнана огромная студенческая демонстрация, требовавшая отмены указа о сдаче студентов, замешанных в «беспорядках», в солдаты. Среди участников демонстрации были и писатели, например, М. Горький, был и Бальмонт.

Вскоре он выступил со стихотворением «Маленький султан», изобличавшим в завуалированной форме режим террора в России и даже самого царя Николая II.

То было в Турции, где совесть — вещь пустая,

Там царствует кулак, нагайка, ятаган,

Два-три нуля, четыре негодяя

И глупый маленький султан.

Естественно, поэту пришлось поплатиться за дерзкую сатиру, он был выслан из Петербурга.

Свержение самодержавия в России в феврале 1917 г. Бальмонт встретил с энтузиазмом. Однако перспективы революции были ему неясны, основ революционной большевистской программы он не понимал. Октябрь же был воспринят им враждебно, и он тяготел скорее к контрреволюции.

Поздние стихи Бальмонта обнаженнее, проще, человечнее и доступнее того, что он писал раньше. Они чаще всего о России, и в них яснее проступает та бальмонтовская «славянская позолота», о которой упоминал когда-то И. Анненский.

Хочу густого духа

Сосны, берез и елей.

Хочу, чтоб пели глухо

Взывания метелей.

Пастух пространств небесных,

О, ветер далей русских,

Как здесь устал я в тесных

Чертах запашек узких.

Особенность Бальмонта — бросать как бы небрежно какие-то вдохновенные, редкостно прекрасные отдельные строки — проявляется теперь даже ярче.

Поэзия Бальмонта — живое звено истории нашей литературы. Историки литературы не раз писали, что из всех многочисленных книг Бальмонта можно выбрать и скомпоновать один великолепный сборник. Поэзию Бальмонта необходимо знать, как творчество других мастеров стиха начала XX в. — Брюсова, Блока, А. Белого, Ахматовой.