“Что в имени тебе моем?”

Представления о личности поэта, о масштабах и глубине его художественной вселенной вовсе не исчерпаны. Они становятся все более разносторонними и раскрываются в той многозначности, которая таится в творчестве Пушкина и в уроках его личной истории.

“Что в имени тебе моем?”

Всем памятны эти пушкинские строки. Известен и адресат – Каролина Собаньская, очаровавшая поэта в пору его жизни в Одессе… По не изведанным пока законам художественного восприятия пушкинские строки, адресованные его современникам, прочитываются порой

так, будто обращены и к нам, его сегодняшним читателям. Какой же отзвук рождает в душах имя поэта в наши дни, какой образ возникает перед внутренним взором?

Как часты рассуждения о том, что у каждого есть или должен быть “свой Пушкин”, непохожий на представления о нем других почитателей гения. Однако при естественном обилии субъективных отношений в социальной памяти складывается обобщенный его образ. Облик поэта, представление о его творчестве, в наибольшей степени отвечающие запросам времени, уровню нашего понимания необъятной поэтической вселенной Пушкина.

Чем отличается он от предыдущих этапов

жизни образа поэта в памяти поколений?

Перед нами сборник интервью и эссе выдающихся ученых разных областей знаний “Раздумья о будущем”. “Как вы представляете себе человека будущего века?” – с таким вопросом обратились к химико-физику академику В. И. Гольданскому. “Для меня, отвечает он,- высший идеал человека – Пушкин…”. А ведь речь идет о грядущем жителе XXI века. Не единственное высказывание подобного рода звучит подтверждением пророчества Н. Гоголя о том, что Пушкин как явление чрезвычайное и, может быть, единственное подобное явление русского духа представляет собой русского человека в его развитии, в каком он, быть может, явится через двести лет.

120-летие со дня рождения поэта будет отмечаться в 2019 году, а по предсказаниям вовсе не склонных к преувеличению служителей точного и строгого знания притягательность личности и творчества его не иссякнет. В чем же магнетизм поэта как личности, как идеала, к которому все еще предстоит стремиться?

Размышляя над этим, наши современники определяют вместе с тем и грани сегодняшнего интереса к Пушкину. Тайна безмерного обаяния Пушкина, по мнению Д. С. Лихачева, в том, что он по сей день является образцом доброты и таланта, смелости и простоты, демократичности, жизнелюбия, верности в дружбе, бескрайности в любви, уважения к труду и людям труда. Он “в каждое мгновение жизни, в каждой ее песчинке видел, ощущал, переживал огромный, вечный вселенский смысл.

И потому он не просто любил жизнь во всех ее проявлениях, жизнь была для него величайшим таинством, величайшим действом. И потому он был велик во всем: и в своих надеждах, и в своих заблуждениях, и в своих победах, и в своей любви к людям, к природе, в любви к Родине, к ее истории, ее будущему”.

Продолжая объяснение истоков неутолимого влечения к поэту в наши дни, Д. С. Лихачев говорит об открывшейся перед нашим поколением ценности восприятия жизни вокруг нас и в каждом из нас как величайшей тайны, требующей серьезного, глубокого к ней отношения, полной отдачи. Это залог ощущения счастья, гармонии, полноты существования. И если это и есть в конечном счете идеал каждого человека, то в Пушкине он был воплощен в полной мере, потому он и есть наш идеал, вечно ЖИВОЙ. В самом имени его различают теперь многозвучную смысловую полифонию.

Пушкин – это имя “светлое, скорбное, грустное, яркое, утонченно-изысканное, простое, народное, мудрое, романтическое, великое, оно – Пушкин…”. И в том, каким видят поэта наши современники, отражаются не совсем сходные с предыдущими этапами освоения его образа особенности интереса к личности его и творчеству.

Каков? – Таков: как в Африке, курчав и рус, как здесь, где вы и я, где север. Когда влюблен – опасен, зол в речах. Когда весна – хмур, нездоров, рассеян. Ужасен, если оскорблен.

Ревнив. Рожден в Москве. Истоки крови – родом из чуждых пекл, где закипает Нил. Пульс – бешеный.

Куда там нильским водам! Гневить не следует: настигнет и убьет. Когда разгневан – страшно смугл и бледен. Когда железом ранен в жизнь, в живот – не стонет не страшится, кротко бредит.

В глазах – та странность, что белок белей, чем нужно для зрачка, который светел. Негр ремесла, а рыщет вдоль аллей, как вольный франт…

В этом поэтическом портрете и по сути, и по способу воссоздания образа улавливаются многие особенности толкования внешнего и внутреннего облика Пушкина. Все соткано из полунамеков, и вместе с тем выпукло очерчивается представление посредством ярких и лаконичных деталей. Строки поэтического портрета вызывают по ассоциации воспоминания о портретистике изобразительной, о скульптурных памятниках и вместе с тем конкретизируют и углубляют хранящийся в зрительной памяти образ. Это достигается за счет сопряжения описаний внешности – курчав, рус, светлоглаз – со свойствами натуры в их естественной живости и изменчивости – “влюблен – опасен…”, “весна – хмур, нездоров…”, “разгневан…” Концентрация поэтической образности такова, что заставляет припомнить все, что известно о Пушкине, и, быть может, усомниться в незыблемости уже обретенных и твердо усвоенных о нем представлений.

Интерес к личности усиливается, когда при обобщенности отзыва облик мотивирован конкретностью психологических состояний.

Стихотворное посвящение Пушкину, созданное Б. Ахмадулиной, свидетельствует еще о том, что образ поэта “уплот няется”, становится все более емким, многоплановым, информационно насыщенным, как выразились бы представители естественнонаучного знания. Процесс динамики восприятия Пушкина в направлении максимальной концентрированное его образа, многозначности может быть показан на примере развития пушкинской портретистики двух последних десятилетий.