Анализ стихотворения Тютчева «Небо бледно-голубое…»

После возвращения из Европы Федор Тютчев не оставил государственной службы и до самой смерти совмещал ее с литературной деятельностью. Он был приближен к царскому двору и мог бы рассказать своим современникам массу поучительных историй, раскрыв интриги, очевидцами которым являлся. Однако Тютчев отличался врожденным тактом, поэтому многие дворцовые тайны унес с собой в могилу.

Он никогда не был придворным поэтом, однако в 1866 году по случаю приезда в Петербург датской принцессы Дагмары написал стихотворение «Небо бледно-голубое…».

В те теплые сентябрьские дни никто не мог предположить, что очень скоро эта юная особа взойдет на российский трон в качестве супруги императора Александра-III и станет известна под именем Мария Федоровна. Тютчев также не был пророком, однако его произведение, приуроченное к визиту царской особы, наполнено светом и чистотой.

Практически ничего не зная об этой юной особе, поэт решил создать оду-посвящение, сделав упор на красоту русской природы. Автор обратил внимание, что погода для Петербурга в дни визита Дагмары выдалась особо теплой и солнечной, увидев в этом благоприятный знак. «Воздух, полный теплой

влаги, зелень свежую поит», — так охарактеризовал Тютчев первые сентябрьские деньки. Осень еще не успела вступить в свои права, поэтому вечера в Петербурге все еще по-летнему теплые, а днем небо поражает своей чистотой и голубизной.

Природа, по мнению автора, таким своеобразным образом приветствует дочь датского народа, словно бы предвещая юной принцессе счастливую судьбу, неразрывно связанную с Россией.

Следует отметить, что будущий император и датская принцесса с первого дня знакомства почувствовали симпатию по отношению друг к другу, и этот факт не мог укрыться от любопытных взоров придворной знати. Заметил зарождающиеся чувства между молодыми людьми и Федор Тютчев, который отметил, что даже природа уступила свой величественный трон «духу жизни и свободы, вдохновениям любви». Конечно же, по Петербургу поползли слухи о скором венчании царского наследника, и они, как показало время, не были беспочвенными. Однако Тютчев в который раз поразился прозорливости русского народа, который сумел признать в хрупкой миловидной особе будущую императрицу.

Еще не было объявлено о помолвке, и датская принцесса готовилась в обратный путь, когда поэт написал пророческую фразу: «И Дагмарина неделя перейдет из рода в род». Автор словно бы поддался общему настроению, загодя провозгласив принцессу русской императрицей, чему и сам был нимало удивлен.