Сколько персонажей в романе «Тихий Дон»?

Сколько персонажей в романе «Тихий Дон»? Какие исто­рические личности включены в систему персонажей романа?

Исследователь С.Н. Семанов в работе «В мире «Тихого Дона»» (1986) впервые приводит алфавитный перечень персонажей романа, включая безымянных и внесценических. Их 699 человек, — боль­ше, чем в «Войне и мире».

Среди них есть подлинные исторические деятели — генера­лы Л. Корнилов, А. Каледин, П. Краснов (глава Донского правитель­ства во время восстания 1919 г.).

Исторические лица менее высокого ранга входят в систему

пер­сонажей «на равных» с вымышленными. Это большевики — казаки Федор Подтелков и Михаил Кривошлыков; Яков Фомин, побывав­ший и белым, и красным, и зеленым; зажиточный казак- «авто­номист» Изварин, ставший для Григория одним из политических учителей; белый есаул Чернецов, затем произведенный в полков­ники. Общается Григорий и с историческим персонажем Павлом Кудиновым — непосредственным руководителем Верхнедонского восстания.

Прототипом главного героя был казак хутора Базки Харлампий Васильевич Ермаков — человек редкой храбрости. Шолохов встре­чался и беседовал с ним, утверждал,

что использовал для образа Григория только «служивский период» Ермакова- «германскую» и гражданскую войну.

Ермаков в реальности командовал дивизией у Кудинова во вре­мя Верхнедонского восстания (в романе этой дивизией командует Мелехов). Некоторые мотивы личной жизни Григория тоже совпа­дают с жизнью Ермакова. По словам дочери Харлампия, ее прадед был женат на турчанке, а отец в 1918г. потерял жену, оставившую двоих детей, умел рубить шашкой левой рукой.

Но в целом Мелехов — вымышленное лицо. Реальному Ерамакову было свойственно стрем­ление стать крупным руководителем, что резко отличает его от глав­ного героя, который, например, отказался от того, чтобы товарищи «поставили» его на место Кудинова.

В романе есть персонаж Харлампий Ермаков, служащий в дивизии у Мелехова, причем с таким жизненным принципом: «Мы — донские казаки!.. Наше дело — рубить!.. Нам все равно, кого рубить, лишь бы рубить!» Хорошо знавшая Шолохова Е.Г.

Левицкая уверена: «В шатаниях Григория есть, безусловно, много автобиогра­фического».