Стихотворениe А. А. Ахматовой «Покорно мне воображенье…»: от анализа текста к культурологическому контексту
Стихотворение А. А. Ахматовой «Покорно мне воображенье…» написано в селе Слепнево Бежецкого уезда Тверской губернии, принадлежавшем ее свекрови Анне Ивановне Гумилевой. Анна Ахматова бывала в нем каждое лето со времени замужества до 1925 года. Большой цикл стихотворений А. А. Ахматовой, написанных в эти годы, имеет помету «Слепнево».
В стихотворении два ключевых образа: «я» и «вы». «Я» — это лирический субъект текста, она. «Вы» — адресат ее послания, он. Он и она разлучены. Между ними большое расстояние.
Она
Он — «на левом берегу Невы», потому что он — пленник «прекрасных рук», которые, вероятно, держат его около себя. Разлука тяжела для нее, но воспоминания о нем приносят ей не радость, а горечь — «я горько вспоминаю Вас». Почему же она вспоминает его с горечью?
Только ли из-за разлуки или из-за чего-то еще? Ответ — в конце второй строфы и в третьей:
Случилось, как хотели Вы,
Вы, приказавший мне: довольно,
Поди, убей
Если слово «любовь» понимать здесь в словарном значении, то смысл сводится к следующему: он предложил ей расстаться, убить свою любовь, забыть ее, потому что он — пленник других прекрасных рук. Но ситуация, кажется, сложнее: об этом говорит хотя бы тот факт, что он везде назван на «вы» — значит, их отношения не достаточно близкие. Заметим также, что в четвертой строфе тема смерти связывается со стихами, поэтическим творчеством.
Она — поэт. «И если я умру» — речь, конечно же, не о физической смерти, а о поэтическом молчании, прекращении творчества, — то он никогда уже не узнает о ее стихах: они не смогут родиться, стать реальностью, «звенящими» словами.
Если проанализировать глагольные формы и именные части сказуемых, то можно заметить, что большая их часть связана со словом «я». Она «вспоминает», и это ей удается. Мысленно вспоминая о нем, она в своем воображении «рисует» его серые глаза.
Горечь воспоминаний, приказ «убить свою любовь» привели к тому, что она «тает», она «безвольна». Глаголов и глагольных форм, связанных с ним, значительно меньше: «как хотели Вы», «Вы, приказавший мне: довольно, // Поди, убей свою любовь!» Глагол «хотели» и причастие «приказавший» стоят в прошедшем времени. Он — в прошлом.
А она — в настоящем: «вспоминаю», «таю»(и глаголы, и связки именных сказуемых стоят в настоящем времени). А что же в будущем? В будущем — ее стихи, которые будут рождаться, даже если она не будет писать и печататься.
Ведь стихи не придумываются, они появляются в воображении поэта, их диктует Муза, а поэты только помогают им стать звенящими, то есть слышимыми всеми. Все глаголы четвертой строфы стоят в будущем времени.
Есть еще один ключевой глагол — «случилось». Он безличный: то, что случилось — это объективное действие, которое происходит само по себе. Он считает, что ей не следует заниматься поэзией («умру» как поэт — это логическое следствие из его приказа «убей»), но «все сильней скучает кровь».
А когда что-то становится «сильней», то это значит, что процесс идет, он не закончен. Кровь «скучает», и это не может продолжаться бесконечно. Это состояние должно завершиться, потому что «еще не сказанные слова» все равно станут «звенящими» — если это сделает не она, то кто же?
Для более глубокого понимания стихотворения важным становится не только его текстовой, структурно-семантический аспект, но и внетекстовые, культурологические реалии. Стихотворение «Покорно мне воображенье…» имеет датировку «Июль 1913, Слепнево», что указывает на его связи с тверским краем (вспомним также строчку «В моем тверском уединеньи»). Стихотворение не имеет посвящения, но, по мнению текстологов, было первым из ряда посланий, обращенных к Николаю Владимировичу Недоброво, другу и покровителю Ахматовой, автору одной из лучших статей о ее творчестве, опубликованной в 1915 году в журнале «Русская мысль».
Долгое время это стихотворение считали обращенным к Блоку, но исследователи творчества А. Ахматовой пришли к иному выводу. Так, литературный критик Ю. Л. Сазонова-Слонимская подчеркивает, что в перифразе «прекрасных рук счастливый пленник» Ахматова обращалась именно к Недоброво: о прекрасных руках его жены говорилось часто, это как бы было ее особенностью. Недоброво мог быть назван пленником по своей обычной покорности жене, которую он часто называл «императрицей».
Многие стихи Ахматовой, особенно с пометой «Слепнево», имеют посвящение из инициалов имени, отчества и фамилии Недоброво — Н. В. Н. Ни на одном из стихотворений нет его имени полностью: вероятно, автор его умышленно скрывает.
Эпитет «знаменитый» не мог быть применен к мало печатавшемуся Недоброво и либо является дружеским преувеличением, либо выдает желание направить критику по ложному следу. Кроме того, в определении «знаменитый современник» угадывается элемент легкой иронии над увлечением Недоброво своей родословной, которую он возводил к Пушкину. Ахматова не случайно почти цитирует фразу из популярного пушкинского письма: «Я скучаю в моем псковском уединении».
А одно из стихотворений А. Ахматовой слепневского цикла тоже называется «Уединение».
Ахматову и Недоброво связывали сложные чувства. Многое в их отношениях скрыто под завесой тайны, но о своеобразном споре о сути поэтического творчества мы можем говорить с достаточной степенью достоверности. В одном из стихотворений слепневского цикла — «Нам свежесть слов и чувства простоту…» (1916), полемическом послании, обращенном также к Недоброво, — Ахматова, уже познакомившаяся к этому времени с рукописью статьи о ее творчестве, выражает свое отношение к некоторым ее положениям. Вторую строфу:
Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами.
Осуждены, и это знаем сами,
Мы расточать, а не копить —
Можно понять только соотнося ее с цитатой из статьи Недоброво: «Тот, кому поэзия — спаситель жизни, из боязни очутиться вдруг беззащитным не распустит своих творческих способностей на наблюдательские прогулки по окрестностям и не станет писать о том, до чего ему мало дела, но для себя сохранит все свое искусство». Эти суждения явно противоположны, Ахматова полемизирует в них с мнением Недоброво и берет себе в союзники Пушкина; его строки о пророческой миссии поэта она перефразирует в концовке стихотворения:
Иди один и исцеляй слепых,
Чтобы узнать в тяжелый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И равнодушие толпы.
Н. В. Недоброво прожил всего 37 лет (1882-1919) и умер 3 декабря 1919 года от туберкулеза. В октябре 1916 года в Севастополе Ахматова пишет стихотворение, навеянное свиданием с Недоброво в Бахчисарае. Критик приезжал туда из Ялты, где лечился от туберкулеза.
Ахматова называет Бахчисарай — «наш последний звездный рай», где они вспоминали «с отрадой» «царскосельские сады». В финале стихотворения есть такие строки:
Чтобы тень прощальной боли
Дольше в памяти жила,
Осень смуглая в подоле
Красных листьев принесла
И посыпала ступени,
Где прощалась я с тобой
И откуда в царство тени
Ты ушел, утешный мой.
В них Ахматова говорит о герое как об умершем, однако Недоброво умер лишь три года спустя. Ахматова в этих строчках как бы невольно предсказала смерть своего друга и потому считала себя отчасти виновной в ней. О кончине Недоброво ей сообщил О. Э. Мандельштам, который только в 1920 году мог пробраться из Крыма в Петербург.
Критики считают, что страдальческая тень Недоброво не отпускала Ахматову всю жизнь. Чувство вины перед ним — один из источников темы взыскующей совести во всей ее последующей поэзии.
Н. В. Недоброво мало печатался и как поэт был известен лишь в узком кругу литераторов. В соответствии с требованиями времени он придавал большое значение технической стороне художественного произведения, безупречности его художественной формы. А. А. Ахматовой он посвятил виртуозный по форме сонет, называемый «зеркальным», — его можно читать и с начала, и с конца:
Законодательным скучая взором,
Сквозь невниманье, ленью угнетен,
Как ровное жужжанье веретен,
Я слышал голоса за дряблым спором.
Но жар души не весь был заметен.
Три А я бережно чертил узором,
Пока трех черт удачным уговором
Вам в монограмму не был он вплетен.
Созвучье черт созвучьям музыкальным
Раскрыло дверь — и внешних звуков нет.
Ваш голос слышен в музыке планет…
И здесь при всех, назло глазам нахальным,
Что Леонардо, я письмом зеркальным
Записываю спевшийся сонет.
«Три А» в тексте сонета — это монограмма имени, отчества и фамилии Анны Андреевны Ахматовой: как видим, и здесь стихотворение строится вокруг тайного, зашифрованного имени дорогого для поэта адресата.