К морю (1824) (Пушкин Александр Сергеевич Стихи)

Романтическое стихотворение “К морю” вчерне написано было перед отъездом поэта из Одессы, а обработано и закончено в начале октября 1824 года.

Поэтическое изображение моря сочетается в стихотворении с размышлениями поэта о своей судьбе изгнанника и о судьбах народов. Море потому близко и дорого Пушкину, что оно представляется ему живым воплощением мятежной и свободной стихии, мощи и гордой красоты, т. е. таких качеств, которые особенно привлекают поэта. Этими качествами в восприятии романтически настроенных современников Пушкина

обладали два “властителя дум” тогдашнего молодого поколения – Байрон и Наполеон.

В строфах, посвященных Наполеону, Пушкин ясно не говорит о своем отношении к нему. Но раньше в стихотворении “Наполеон” (1821) поэт охарактеризовал его как тирана, презирающего человечество, как “смирителя” революции и свободы.

В Байроне привлекают Пушкина такие черты знаменитого английского поэта, как гениальность (“умчался гений”), свободолюбие (“исчез, оплаканный свободой”), неукротимый дух борца (“как ты, могущ, глубок и мрачен, как ты, ничем неукротим”). В “опустелом мире” свободолюбивый

борец за благо людей чувствует себя одиноким. В стихотворении раскрывается романтическая тема одиночества поэта в мире.

Горечь и протест звучат в строках, обобщающих размышления о “судьбах людей” в мире:

Судьба людей повсюду та же: Где благо, там уже на страже Иль просвещенье, иль тиран.

На пути к свободе людей стоят стражами или ложная культура господствующих классов, или тираны.

Романтическому характеру стихотворения соответствует и приподнятость тона, речь, насыщенная восклицаниями, обращениями, риторическими вопросами, оценочными эпитетами и метафорами.

Стихотворение “К морю” было прощанием Пушкина не только с морем, но и с романтической лирикой. С переходом поэта к реалистическому творчеству изменяется и характер изображения им природы.

В своей реалистической пейзажной лирике Пушкин рисует внешне скромную, по милую его русскому сердцу красоту и поэзию родной природы. Таковы его стихотворения: “Зимний вечер” (1825), “Зимняя дорога” (1826), “Зимнее утро” (1829), “Туча” (1835), “Вновь я посетил” (1835) и другие. В описание природы Пушкин то включает народно-песенные мотивы:

Спой мне песню, как синица Тихо за морем жила; Спой мне песню, как девица За водой поутру шла. . .

(“Зимний вечер”.)

То устанавливает внутреннюю связь между природой и напевами народных песен:

По дороге зимней, скучной

Тройка борзая бежит,

Колокольчик однозвучный

Утомительно гремит.

Что-то слышится родное

В долгих песнях ямщика:

То разгулье удалое,

То сердечная тоска.

(“Зимняя дорога”.)

Лексика, синтаксический строй речи, интонация стиха приобретают у Пушкина в конце 20-х и в 30-х годах иной характер – более простой, предельно реалистический и народный. Показательно в этом отношении различие в описаниях одной и той же картины окрестностей Михайловского, данных в стихотворениях “Деревня” (1819) и “Вновь я посетил” (1835).

В “Деревне” тон речи приподнятый, ораторский:

Здесь вижу двух озер лазурные равнины,

Где парус рыбаря белеет иногда,

За ними ряд холмов и нивы полосаты,

Вдали рассыпанные хаты,

На влажных берегах бродящие стада,

Овины дымные и мельницы крылаты. ..

Проще и задушевнее по тону дано описание этой же картины в стихотворении “Вновь я посетил” (1835):

Вот холм лесистый, над которым часто.

Я сиживал недвижим – и глядел На озеро…

Меж нив златых и пажитей зеленых

Оно, синея, стелется широко;

Через его неведомые воды

Плывет рыбак и тянет за собой

Убогий невод.

По брегам отлогим

Рассеяны деревни – там за ними

Скривилась мельница, насилу крылья

Ворочая при ветре…

К морю

Прощай, свободная стихия!

В последний раз передо мной

Ты катишь волны голубые

И блещешь гордою красой.

Как друга ропот заунывный,

Как зов его в прощальный час,

Твой грустный шум, твой шум призывный

Услышал я в последний раз.

Моей души предел желанный!

Как часто по брегам твоим

Бродил я тихий и туманный,

Заветным умыслом томим!

Как я любил твои отзывы,

Глухие звуки, бездны глас

И тишину в вечерний час,

И своенравные порывы!

Смиренный парус рыбарей,

Твоею прихотью хранимый,

Скользит отважно средь зыбей:

Но ты взыграл, неодолимый,

И стая тонет кораблей.

Не удалось навек оставить

Мне скучный, неподвижный брег,

Тебя восторгами поздравить

И по хребтам твоим направить

Мой поэтической побег!

Ты ждал, ты звал… я был окован;

Вотще рвалась душа моя:

Могучей страстью очарован,

У берегов остался я…

О чем жалеть? Куда бы ныне

Я путь беспечный устремил?

Один предмет в твоей пустыне

Мою бы душу поразил.

Одна скала, гробница славы…

Там погружались в хладный сон

Воспоминанья величавы:

Там угасал Наполеон.

Там он почил среди мучений.

И вслед за ним, как бури шум,

Другой от нас умчался гений,

Другой властитель наших дум.

Исчез, оплаканный свободой,

Оставя миру свой венец.

Шуми, взволнуйся непогодой:

Он был, о море, твой певец.

Твой образ был на нем означен,

Он духом создан был твоим:

Как ты, могущ, глубок и мрачен,

Как ты, ничем неукротим.

Мир опустел… Теперь куда же

Меня б ты вынес, океан?

Судьба людей повсюду та же:

Где капля блага, там на страже

Уж просвещенье иль тиран.

Прощай же, море! Не забуду

Твоей торжественной красы

И долго, долго слышать буду

Твой гул в вечерние часы.

В леса, в пустыни молчаливы

Перенесу, тобою полн,

Твои скалы, твои заливы,

И блеск, и тень, и говор волн.