Духовные искания Раскольникова. Истоки бунта
В центpе pомана Ф. М. Достоевского «Пpестyпление и наказание» — хаpактеp геpоя шестидесятых годов девятнадцатого века, pазночинца, бедного стyдента Родиона Раскольникова. Раскольников совеpшает пpестyпление: yбивает стаpyхy-пpоцентщицy и ее сестpy, безобиднyю, пpостодyшнyю Лизаветy.
Престуление страшное, но я, как, наверное, и другие читатели, не воспринимаю Раскольникова отрицательным героем; мне он кажется героем трагическим.
В чем же трагедия Раскольникова? Своего героя Достоевский наделил прекрасными качествами: Родион был «замечательного
Он презирает тех, кто равнодушно проходит мимо людских несчастий. В нем нет дурных и низких черт. Лучшие герои романа: Разумихин — преданнейший друг
Он вызывает уважение у следователя Порфирия Петровича — очень умного человека, догадавшегося раньше всех о его преступлении.
И вот такой человек совершает чудовищное злодеяние. Как, почему это могло случиться? Достоевский показывает, что Раскольников, человек гуманный, страдающий за «униженных и оскорбленных», совершил убийство «по теории», реализуя абсурдную идею, рожденную социальной несправедливостью, безысходностью, духовным тупиком.
Нищенское состояние, в котором он сам находился, и нищета, встречаемая на каждом шагу, породили антигуманную теорию «крови по совести», а теория вылилась в преступление.
Трагедия Раскольникова в том, что он, согласно своей теории, хочет действовать по принципу «все дозволено», но в то же время в нем живет огонь жертвенной любви к людям. Получается чудовищное и трагическое для героя противоречие: теория, которую исповедует Раскольников, измученный чужими и своими страданиями, ненавидящий «хозяев жизни», сближает его с негодяем Лужиным и злодеем Свидригайловым. Ведь и эти противоречивые и сложные два ха рактера считает, что человеку, обладающему силой и злостью, «все дозволено». «Мы одного поля ягоды, » — говорит Свидригайлов Раскольникову.
И Родион понимает, что это так, потому что они оба, хотя по разным мотивам, «перешагнули через кровь».
Конечно, нельзя равнять Свидригайлова и Лужина с Раскольниковым. Первый имеет, как я уже сказал, весьма противоречивый характер: он одновременно добрый, честный человек, совершает ряд добрых поступков, таких как, например, огромная помощь детям Мармеладовых, но в то же время на его совести оскорбленная честь Дуни, несколько странная смерть его жены, Марфы Петровны. Свидригайлова нельзя назвать ни плохим, ни хорошим человеком, нельзя назвать его и «серостью», скорее, это человек, в душе которого борется добро и зло. И то и другое попеременно держат победу, но, к сожалению, в результате берет свое зло — Аркадий Иванович кончает жизнь самоубийством.
С Лужиным несколько проще: сладострастное ничтожество, которое в своих мечтах стремится унизить и властвовать над более умным и чистым душой, чем он сам. Такого человека невозможно противопоставлять Родиону Раскольникову.
Трагедия Раскольникова усиливается потому, что теория, которая должна была вывести его из тупика, завела его в самый беспросветный из всех возможных тупиков. Сознание этого вызывает страдание и муки героя, почувствовавшего после убийства свою полную отторженность от мира и людей: он не может находиться рядом с любимой матерью и сестрой, не радуется природе, он, словно ножницами, отрезал себя от всех.
Муки совести, леденящий душу страх, который преследует Раскольникова на каждом шагу, мысли о том, что он не Наполеон, а «тварь дрожащая», «вошь», сознание бессмысленности совершенного злодеяния — все это невыносимым гнетом ложится на душу Раскольникова. Родион понимает несостоятельность своей теории «сильного человека», она не выдержала проверки жизнью. Герой терпит крах, как всякий человек, связавший себя с ложной идеей.
И в этом тоже трагедия Раскольникова.
Достоевский-психолог с такой силой раскрыл трагедию Раскольникова, все стороны его душевной драмы, безмерность его страданий, что читатель убеждается: эти муки совести сильнее наказания каторгой.
И мы не можем не сочувствовать герою Достоевского, который ищет выход из мира зла и страданий, жестоко ошибается и терпит страшное наказание за свое преступление.
Очень чутко, во многом пророчески Достоевский понял уже в девятнадцатом веке роль идей общественной жизни. С идеями — по Достоевскому — нельзя шутить. Они могут быть благотворны, но могут оказаться разрушительной силой для человека, и для общества в целом.