Сущность теории Раскольникова.(по роману Достоевского “Преступление и наказание”)
Роман Достоевского “Преступление и наказание” был написан в шестидесятые годы XIX века. Это было смутное для России время. В России углубились социальные противоречия. Достоевский выступает против общества, которое толкает человека на преступление.
Писатель говорит, что человек должен иметь право на нормальную жизнь. В то время в России личность часто теряла свою самостоятельность и попадала в зависимость от “новейших” идей. Именно такая идея и захватила Раскольникова.
Человек стал рабом своей теории.
Главный герой романа
Раскольников наблюдал за жизнью, размышлял над событиями истории и решил, что развитие истории происходит за счет чьих-то страданий, жертв. Есть люди, безропотно всему подчинявшиеся, – “твари дрожащие”. А есть люди, устанавливающие свои правила, играющие судьбами “обыкновенных”, нарушающие моральные устои общества, – “сильные мира сего”.
“Сильные мира сего” разрешают себе
Идея Раскольникова совсем не наивна. Это крайнее выражение идеологией, рожденный капиталистическим обществом. Беспощадность по отношению к массам, карьеризм, попрание законов – все это составные части его теории.
Поделив людей на две категории, Раскольников сталкивае5тся с вопросом, к какой же категории принадлежит он сам: “…Вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу? Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет?
Тварь ли я дрожащая или право имею?..”. Убийство старухи-процентщицы – это самопроверка героя: выдержит ли он эту проверку? Является ли он избранным, исключительным человеком, Наполеоном?
Вынашивая свою идею, Раскольников мечтает о роли властелина и спасителя человечества одновременно. Но главным и решающим в его жизни являлась самопроверка. Он признается Соне Мармеладовой: “Не для того, чтобы матери помочь, я убил – вздор!
Не для того и убил, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Я просто убил; для себя убил, для себя одного…”
Однако нравственность и логика героя постоянно переплетаются с его душой, заставляющей совершать “нелепые” поступки: сострадать несчастью Мармеладовых, жалеть опозоренную девочку на бульваре, ненавидеть свидригайловых и лужиных.
“На такой дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь!” – думает Раскольников, пораженный страхом встречи с квартирной хозяйкой. Герой считает унижением свою причастность к “обыкновенным” людям. Черты обыкновенности он в себе презирает. Так возникает конфликт между сознанием Раскольникова и его поведением.
В нем живут и действуют два человека одновременно: одно “я” контролируется сознанием героя, а другое совершает безотчетные душевные движения и поступки. Нужно заметить, что Раскольников идет на преступление, потеряв всякий контроль над собой, движения его механические, речь обрывиста, бессвязна, руки дрожат, все как в бреду: “Он чувствовал, что теряется, что ему почти страшно, до того страшно что кажется… он бы убежал от нее…”.
Оказавшись во власти идеи, одержимый ею, Раскольников потерял в ходе преступления всякую ориентировку в хаосе “мелочей”. Под проверку его теории попала Лизавета, то беззащитное существо, ради счастья которого Раскольников допускал “кровь по совести” и убийство которого не входило в его планы. Моя точка зрения заключается в том, что из-за убийства Лизаветы Раскольникова и начала мучить, глотать и “сжирать” совесть.
Лизавета оказалась исключением из теории Раскольникова.
Достоевский описывает необходимость ответственного и осторожного обращения человека с общественными теориями, которые способны воспламеняться в мыслях людей, порабощая их сознание и волю, превращая их в бездумный исполнителей.
Я считаю, что трагедия Раскольникова – это трагедия одной души. Но что произойдет, если переход идей совершится не в пределах одного самосознания, а в процесс будут вовлечены двое, трое, сто тысяч? Я думаю, что никакая идея не стоит того, чтобы за нее убивать, пусть даже и очень важная.
Хотелось бы найти компромисс и решить проблемы, идеи, вопросы без жертв.