Идеал любви и семьи в понимании И. А. Гончарова

Трудно сказать, каков идеал счастья и любви у писателя Гончарова, не имевшего свою собственную семью. Однако свои мечты, задумки, идеи автор, как правило, воплощает в главном герое. Они духовно сцеплены и неразлучны.

Именно он и позволит мне создать представление об авторском идеале.
«Идеал счастья, нарисованный Обломовым, заключался не в чем другом, как в сытной жизни, — с оранжереями, парниками, поездками с самоваром в рощу и т. п., — в халате, в крепком сне, да для промежуточного — в идиллических прогулках с кроткою, но дебелою

женою и в созерцании того, как крестьяне работают». Это мечты Обломова, которые годами отпечатываются в его воображении. Мечты уносят Обломова в детство, где было уютно, тихо и спокойно.

Идеал семьи для Обломова идет именно из детских воспоминаний… «Няня ждет его пробуждения. Она начинает натягивать ему чулочки; он не дается, шалит, болтает ногами; няня ловит его, и оба они хохочут…»
«Смотрит ребенок и наблюдает острым и переимчивым взглядом, как и что делают взрослые, чему посвящают они утро. Ни одна мелочь, ни одна черта не ускользает от пытливого внимания ребенка…» И если мы сравним порядок

жизни семьи Обломова и жизнь, описываемую Обломовым Штольцу, то получим две очень похожие картинки: Утро… Поцелуй жены.

Чай, сливки, сухари, свежее масло… Прогулки с женой под синим-синим небом, по тенистым аллеям парка. Гости. Сытный обед. «В глазах собеседников увидишь симпатию, в шутке искренний, незлобный смех…

Все по душе!» Вот идиллия, «обломовская утопия».
Эта идиллия частично олицетворяется в отношениях Обломова и Агафьи Матвеевны. Эта женщина, в которой Обломова так восхищают полные локти с ямочками, подвижность, хозяйственность, лелеет и опекает его, как ребенка. Она обеспечивает ему покой и сытую жизнь.

Только был ли это идеал любви? «Он сближался с Агафьей Матвеевной — как будто подвигался к огню, от которого становится все теплее и теплее, но которого любить нельзя».
Обломов не мог любить Агафью Матвеевну, не мог оценить ее отношение к нему. А заботу ее воспринимал как должное, как привык с детства. «Его как будто невидимая рука посадила, как драгоценное растение, в тень от жара, под кров от дождя, и ухаживает за ним…». Опять же видим — «обломовская утопия». Что еще нужно для счастливой жизни?

Зачем Гончаров бередит этот тихий, спокойный «пруд»? Зачем он вводит в роман Ольгу как мощное «противоядие» жизни Обломова?
Любовь Ильи и Ольги, я бы сказала, даже представляется страстной. Она искрой пробегает между ними, распаляя интерес друг к другу. Она заставляет очнуться Обломова, дает Ольге почувствовать свои силы женщины, она содействует ее духовному росту.

Но не имеют их отношения будущего, потому как Обломов никогда не преодолеет «овраг», разделяющий Ольгу и Обломовку.
В конце романа я не вижу полной картины любви и семейного счастья. С одной стороны, только Агафья Матвеевна — олицетворение семьи, с другой стороны, Ольга — это любовь.
Но нельзя забыть Ольгу и Штольца. Пожалуй, их союз близок к идеалу. Они стали как единое целое.

Их души слились воедино. Они думали вдвоем, читали вдвоем, вместе растили детей — жили разнообразно и интересно. Ольга, вглядываясь лучистыми глазами в глаза Штольца, как бы впитывала его знания, его чувства.

Семейный быт не смог приземлить их отношений.
«Штольц был глубоко счастлив своей наполненной, волнующейся жизнью, в которой цвела неувядаемая весна, и ревниво, деятельно, зорко возделывал, берег и лелеял ее».
Мне кажется, именно Ольга и Штольц символизируют идеал любви и семьи в понимании И. А. Гончарова.