Зрелище образов в ранней лирике В. Маяковского

Я поэзии одну разрешаю формулу:
Краткость, точность математических формул.
В. Маяковский
Есть стихи, в которых простое и сложное друг от друга неотделимы, друг другу не противоречат. Из простого складываются сложные и серьезные мысли. А сложное в каждом отдельном проявлении кажется не таким уж сложным.
Спросим: сложный ли поэт Маяковский?
Кто скажет – сложный, кто – простой. А на самом деле – простой и сложный одновременно. Я буду говорить не обо всем Маяковском.

Мне хочется найти код его жизни. Или скажем так: научиться

угадывать мысль, которая стоит за образом, почувствовать героя, мыслящего нередко фантастическими картинками.
Задача на первый взгляд не сложная. Герой Маяковского не прячется в искусно нарисованный пейзаж или за сценой. Он выходит на самое видное место и говорит о себе громко и прямо. “Эй, вы!

Небо! Снимите шляпу! Я иду!” – слышим мы повелительный голос.
С самого начала – уже в первых стихах и книгах – задан этот масштаб: “Рядом луна пойдет – туда, где небосвод распорот. Поравняется на секунду, примерит мой котелок”. Шаг поэта но знает расстояний, одним махом достигая луны.
Далее

сама Вселенная – хотя большой, но вполне домашний и не страшный зверь: “Вселенная спит, положив на лапу с клещами звезд огромное ухо”. Живая, доступная Вселенная – и человек, равный ей.
Человек поставлен у Маяковского лицом к лицу с человечеством, с Землей, с космосом. Все остальное измеряется этими грандиозными масштабами.
Мир, солнце, звезды, кометы у Маяковского не отвлеченные и далекие понятия. Это как бы существа, соизмеримые с человеком или подвластные ему, находящиеся у него в подчинении.
Отношение человека к ним свободное, повелительное, далее небрежно-снисходительное.
Вот он на улице: “Я вышел на площадь, выжженный квартал надел на голову, как рыжий парик”. Заметим, что не улица поглотила человека, а он целый квартал нахлобучил на голову и пошел, как его хозяин.
Ho что квартал! “…B небе, лучик сережкой вдев в ушко, звезда, как вы, хорошая, – не звезда, а девушка”. По старым литературным традициям любимую сравнивали с луной, звездой, солнцем. Для Маяковского звезда – хрупкая девушка.

Он ощущает ее как свою спутницу, идущую рядом.
Л в поэме “Облако в штанах” маленькая сценка являет уже острый конфликт. Из сигарного дыма, похожего на ликерную рюмку, вытягивается пропитое лицо поэта богемы, любимца непритязательной развлекающейся публики. Герой с презрением бросает слова: “Как вы смеете называться поэтом и, серенький, чирикать, как перепел!”
И тут уже поэт показывает иные принципы, иные отношения с миром: “…уйду я, солнце моноклем вставлю в широко распространенный глаз”. Настоящий поэт на свет смотрит не через ликерную рюмку, а через солнце! Его зрение открывает дальние миры. Оно щедро одаряет читателя: “… хотите, из правого глаза выну целую цветную рощу?!”
Поэт может сотворить новую жизнь, дать ей форму и название. Материал для его творения – весь мир.
Маяковский, на мой взгляд, так и поступает. Он всю Вселенную называет человечьим именем. Все ее немыслимые пространства и объемы примеряет к человеку, помещает в его душу, освещает его жизнью.
Луна для него – “жена моя. Моя любовница рыжеволосая”.
Один из героев трагедии “Владимир Маяковский” говорит: “Мы солнце приколем любимым на платье, из звезд накуем серебрящихся брошек “.
Почти то же обещает и сам поэт в стихотворении “Мы”: “Перья линяющих ангелов бросили любимым на шляпы, будем хвосты на боа обрубать из комет”…
Чтобы проникнуть в поэтический мир Маяковского, надо научиться “читать” эти образы. Мало представить эти грандиозные зрелища. Мало удивиться фантастической красоте и смелости.

Надо еще установить их значение. He только оценить эмоциональный напор – то, что сказано – это вызывающе, дерзко, по-своему красиво и необычно, – но понять, что именно хотел сказать Маяковский, какая мысль его занимала и мучила, когда он это писал. Иными словами – понять общий принцип.

Если говорить совсем точно – отношение к жизни.
Вдоволь насмотревшись, вдумаемся в эти фантастические картины.
Если б был я маленький, как Великий океан, –
На цыпочки б волн встал, приливом ласкаясь к луне бы.
Где любимую найти мне, такую, как и я?
Такая не уместилась бы в крохотное небо!
Герою Маяковского кажется, что он больше Великого океана. Вся его ранняя лирика и поэмы построены на гиперболах. В том же стихотворении гиперболы следуют одна за другой: “О, если б я нищ был!

Как миллиардер!”, “Если б мне быть косноязычным, как Данте или Петрарка!”, “О, если был я тихий, как гром”…
То есть понимайте так: он богаче миллиардера, красноречивее Данте и Петрарки, громче грома… Фантастично!
Как видим, Маяковский не вникает в подробности быта, в психологические оттенки. He рассматривает развитие чувства словно под микроскопом. Его воображение захвачено космическими масштабами.

И оттого он так укрупняет, гиперболизирует чувства.
Человек для Маяковского – в центре мира. Он связан с самыми крупными его явлениями. Он не разменивается на мелочи, не погружается в частности.

Он живет Главным. Живет жизнью общечеловеческой, мировой, космической. И тем самым равен Вселенной.

Жаждет помериться с нею силами. Противостоит мировому злу и всегда готов сразиться с ним – “величайший Дон Кихот!”
Можно ли представить такого человека? Живой ли он? He выдумка ли это?
Ведь сколь ни будет человек могущественным, ему все равно не носить в глазу солнце вместо монокля. И не выковать из звезд брошки. Или этот призыв: “Люди!

Будет! На солнце! Прямо!

Солнце съежится аж!” He съежится, конечно. Есть и более решительные заявления: “Через секунду встречу я неб самодержца – возьму и убью солнце!” Чтоб досадить “Богу” убить солнце! Возможно ли?
Мне представляется, что это гиперболы, то есть художественные преувеличения, которые должны показать могущество человека, его высокое предназначение и место в жизни.
В космосе Маяковского, в его сверхмогущественном герое нам предстоит найти оценить живого человека. И если его не окажется, то вся эта феерия – волшебное, пышное, красочное зрелище – ничего не значит. Будем дальше вчитываться в гиперболы и метафоры Маяковского.

Попробуем найти “шифр” к их разгадке.