Значимые частности
Материалы к уроку по лирике Сергея Есенина
При изучении творчества С. А. Есенина особое внимание уделяется анализу его “словесной походки”. Особенности стиля его стихов хорошо известны и давно освоены школьной методикой.
Тем не менее рискнем предложить материалы для урока-исследования, на котором класс, разбитый на две группы, занимается, на первый взгляд, частной проблемой, однако такая работа помогает постичь некоторые важные особенности поэтики Есенина.
Как вариант можно дать эти задания двум группам сильных учащихся
Задание первой группе
Прочитать стихотворения Есенина разных лет (среди них обязательно должны быть “Низкий дом с голубыми ставнями…”, “Запели тесаные дроги…”, “Заря окликнет другую…”, “Мелколесье. Степь и дали…”, “Отговорила роща золотая…”) и найти в них примеры необычного словообразования. Дать к ним лингвистический комментарий, объяснить механизм возникновения “нестандартных” форм и их роль в текстах Есенина.
Комментарий для учителя
В своей коллективной работе учащиеся отмечают
О Русь – малиновое поле
И Синь, упавшая в реку…
Как тогда, я отважный и гордый,
Только Новью мой брызжет шаг…
Пой, мой друг. Напевай мне снова
Нашу прежнюю буйную Рань.
Буераки… пеньки… косогоры
Обпечалили русскую Ширь.
Заря окликает другую,
Дымится овсяная Гладь…
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую Водь.
Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую Цветь.
Подобные слова встречаются и у других поэтов, но Есенин их использует особенно широко, разнообразно.
Учащиеся отмечают, что образуются такие существительные бессуффиксным (“безаффиксным”) способом от имен прилагательных, реже от глаголов и совсем редко от существительных. Основное их значение – отвлеченный признак или отвлеченное действие: Синий – синь, глубокий – глубь, дрожать – дрожь. Большая часть их имеет синонимы – суффиксальные образования с тем же значением: Синь и синева, ширь и ширина, глубь и глубина.
При образовании таких слов конечный твердый согласный основы производящего слова смягчается, а заднеязычные согласные К, г, х чередуются с шипящими Ч, ж, ш. Если основа производящего прилагательного оканчивается на – к-, – н – или на – ок – , эти звуки в производном слове обычно отсутствуют: Высокий – высь, прыткий – прыть. Ударение в этих словах всегда на первом слоге: Зеленый – зелень, удалой – удаль.
Безаффиксные существительные третьего склонения – один из древних словообразовательных типов русского языка.
Такие существительные имеют в общелитературном языке очень четкую и определенную сферу применения – художественную речь. “В сущности, этот тип словообразования распространяется лишь в поэтической речи и в языке художественной прозы”, – писал о таких словах академик В. В. Виноградов.
Учащиеся размышляют о том, чем привлекают Сергея Есенина такие слова. Во-первых, они являются характерной приметой народной речи. Второе их свойство – краткость, энергичность, отличающая их от слов суффиксальных.
Сергей Есенин использует оба свойства безаффиксных существительных. Увлеченный уже в ранний период творчества русским фольклором, поэт сохранил особый интерес к русской народной речи и сам образовывал многие формы по образцу народных, например Крепкий – крепь, привольный – приволь, ржавый – ржавь.
Конь мой – мощь моя и крепь.
Побегу по мятой стежке
На приволь зеленых лех…
Я люблю родину.
Я очень люблю родину!
Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.
Излюбленный прием Есенина – употребление производных существительных третьего склонения парами.
Светит месяц. Синь и сонь.
Хорошо копытит конь.
Только я в эту цветь, в эту гладь,
Под тальянку веселого мая,
Ничего не могу пожелать…
От бесприставочных глаголов Есенин создает слова, которые приобретают более специальные значения: Бредить – бредь, звенеть – звень…
Дорога довольно хорошая,
Приятная хладная звень.
Они в самих себе умрут,
Истлеют падью листопада.
Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Есенин усвоил многие слова из живой народной речи. В современном “Словаре русских народных говоров” найдем много любимых есенинских слов. Это еще раз убеждает нас в том, что рассмотренная часть есенинского словаря – живая языковая стихия.
Задание второй группе
Понаблюдать за употреблением слова “звон” (и однокоренных с ним слов) в есенинских стихах и проинтерпретировать его. По мнению исследователей, в насыщенной разнообразными звуками лирике Есенина именно звон – самый распространенный. Можно ли подтвердить это наблюдение?
Комментарий для учителя
Действительно, слов, связанных со “звоном” и формально, и содержательно, в лирике Есенина очень много. Чаще всего в основе образа “звона” лежит глагольная метафора. Причем одинаково активно используются здесь глаголы настоящего и прошедшего времени, формы повелительного наклонения и инфинитив. Передаваемый ими звон разнообразен по источнику звука – звон земли, песка, ветра, воды, веток деревьев, гор, ржи и т. д.
Ты звени, звени нам,
Мать – земля сырая,
О полях и рощах
Голубого края.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
И больше всех лишь ты, Кавказ,
Звенел загадочным туманом.
Глагол Звенеть употребляется для передачи разных звуков. Отчетливо это видно в первом примере, где “звени” в значении “рассказывай” употребляется в значении, близком к народным.
Встречается у поэта и метафора, основанная на явлении одноименности:
Ах, колокольчик! Твой ли пыл
Мне в душу песней позвонил…
Здесь в слове “колокольчик” совмещаются значения двух омонимов (цветок – маленький колокол).
Особенно ясно различает звоны по их настроению, внутреннему звучанию именная метафора, так как она, в отличие от глагольной, служит не только для передачи чисто звуковых ощущений в пейзажных зарисовках, но и для выражения внутреннего состояния автора. Она передает различные оттенки настроения – звон воспоминаний, звон радости:
О, мед воспоминаний!
О, звон далеких лип!
Интересно, что, стремясь передать веселье, радость, Есенин кладет в основу образа существительное Звень. Однако это слово встречается в стихах Есенина редко, как и само передаваемое им чувство.
Ведь радость бывает редко,
Как вешняя звень поутру…
Это объясняется общей тональностью есенинской поэзии, в которой преобладают мотивы печали. Редко встречающийся мотив радости поэт подчеркивает, выделяет, передавая его словом, не принадлежащим к общеупотребительной лексике.
Существительное Звон Становится основой для многих метафор: “хриплый звон ольхи”, “звоны мерзлые осин”, “звон копыт”, “звон шагов”. В первых двух примерах звучание конкретизируется эпитетами “мерзлый”, “хриплый”.
Метафоры, в которых звон передается именем прилагательным, причастием, наречием, очень редки.
Ах, и сам я в чаще звонкой
Увидал вчера в тумане…
Я помню праздник,
Звонкий праздник мая.
Встал, а день что надо, –
Солнечный, звенящий…
В отдельный звуковой образ выделяется у поэта звездный звон. Можно проследить его развитие от поры увлечения имажинизмом к зрелому творчеству. Характерной чертой имажинизма было стремление к самоцельной образности.
Поэтому часто стихотворения имажинистов превращались в цепочку метафор. Есенинский “звездный звон” восходит к одной из метафор
в раннем стихотворении поэта.
Малиновкой журчащею
Слетит в кусты звезда.
Звук передается причастием Журчащею. Затем образ летящей птицы развивается, вместо журчащей малиновки появляется звездный напев.
В чарах звездного напева
Обомлели тополя.
Понятен и такой образ:
Молча ухает звездная звонница…
Затем влияние имажинизма становится более заметным, поэт в звучание звона привносит ощущение холода, утраты и тем самым усложняет структуру образа.
Пролей, пролей нам над водой
Твое глухое ржанье
И колокольчиком-звездой
Холодное сиянье.
Образ интересен тем, что свет здесь передается через звук: холодное сиянье проливается колокольчиком-звездой.
И, наконец, учащиеся находят в стихотворении “Ветры, ветры, о снежные ветры…” (1919-1920) самую сложную, развернутую (“четырехэтажную”) метафору.
Я хочу под гудок пастуший
Умереть для себя и для всех.
Колокольчики звездные в уши
Насыпает вечерний снег.
Оттенок звучания остается тот же, усложняется только структура образа. Затем “колокольчики звездные” исчезают, оставив после себя звездный звон, простое предложение заменяется деепричастным оборотом.
Скоро мне без листвы холодеть,
Звоном звезд насыпая уши.
И как итог развития этого образа – простая глагольная метафора:
И звенит голубая звезда.
Как видно, посредством изучения всего лишь одного поэтического образа учащиеся могут получить представление о развитии лирики Есенина в целом.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...