“Записки одного молодого человека” А. И. Герцена

Одновременно с “Героем нашего времени” появляется другое произведение, в котором была сделана попытка обрисовать духовный мир и вскрыть социальный генезис молодого человека той же эпохи Это была повесть А. И. Герцена “Записки одного молодого человека” (1840), напечатанная в том же журнале, в котором появились главы из романа М. Ю. Лермонтова. По художественному значению повесть Герцена, носящая следы творческой незрелости и фрагментарности, не идет ни в какое сравнение с шедевром Лермонтова. Но как явление литературы она знаменательна.

Повесть

Герцена автобиографична, в этом ее интерес.

Один из подлинных “героев времени”, человек, шедший рядом с В. Г. Белинским впереди своих современников, попытался рассказать о себе, о своих идейных исканиях, об условиях своего умственного и нравственного развития, об огромных трудностях, стоявших на пути. Правда, очерк характера оказался незавершенным и недостаточно обобщенным. Большой ущерб полноте раскрытия идейных настроений героя нанесла невозможность в подцензурном произведении сколько-нибудь откровенно рассказать о революционных взглядах юноши, о его резко критическом отношении

к николаевскому режиму.

Однако Герцен сумел с беспощадной иронией показать безобразное и смешное, с чем столкнулся его герой в жизни русской провинции (Малинов – Вятка). В этом он сближался с Н. В. Гоголем и предвосхищал “Губернские очерки” М. Е. Салтыкова-Щедрина. Герцен смог наметить перспективы развития нового в русской жизни и литературе героя, вступившего в конфликт с самодержавно-крепостническим режимом и уже успевшего против своей воли разлучиться с родной Москвой (ссылка героя). Любопытен и выведенный в “Записках” образ помещика Трензинского, в душе которого возобладал “скептицизм жизни, убитой обстоятельствами”.

Это роднит Трензинского с другим героем или, вернее, жертвой времени – лермонтовским Печориным.

Повесть Герцена, написанная в реалистической манере, намечала путь дальнейшего развития его творчества, который приведет писателя к реализму “натуральной школы” и к “Былому и думам”.