Заграница нам поможет?

В последнее время средства массовой информации довольно активно обсуждают результаты, показанные нашими школьниками во время международных исследований PISA. Для незнающих поясню: PISA – это не город в Италии, а аббревиатура, в переводе на русский расшифровывающаяся как Международная программа по оценке образовательных достижений учащихся. Речь идет об учениках пятнадцати лет, то есть соответствующих примерно 9-10-му классу.

Основной целью исследования PISA является поиск ответа на вопрос, обладают ли пятнадцатилетние школьники знаниями

и умениями, необходимыми для полноценного функционирования в обществе, могут ли они применять на практике для решения своих жизненных проблем то, чему их учили в школе. Проверка идет в нескольких “областях”: выявляется математическая грамотность учащихся, грамотность чтения, естественно-научная грамотность и способность решать комплексные проблемы.

В 2003 году в исследовании приняли участие более 250 тысяч учащихся из сорока стран мира. Наших школьников среди них было почти 6 тысяч; они представляли 212 образовательных учреждений из 46 регионов. Поскольку Россия участвовала и в предыдущем исследовании,

проводившемся в 2000 году, есть возможность увидеть не только абсолютные показатели результатов, но и оценить динамику образовательных достижений наших школьников.

Вот именно о ней и хотим мы сказать несколько слов.

Больше всего потряс образовательное сообщество тот факт, что мы оказались в хвосте колонны с предметом, который традиционно считался у нас чуть ли не лучшим в мире, – математикой. Да, на многих международных олимпиадах мы берем первые места, но этот спорт высоких достижений не отменяет того факта, что на массовом, “физкультурном” уровне мы заняли среди сорока стран-участниц 29-31 места. Обгоняя своих сверстников из Финляндии, Нидерландов, Канады, Австралии по Количеству знаний, по их Уровню, мы вчистую проиграли представителям этих же стран по Умению эти знания применять. “Это говорит о том, – читаем в отчете российской стороны, – что, обеспечивая учащихся значительным багажом знаний, российская система обучения математике не способствует развитию у них умения выходить за пределы учебных ситуаций, в которых формируются эти знания… Давно поставленная перед российской школой цель подготовить выпускников к свободному использованию математики в повседневной жизни в значительной степени не достигается…”

Плохо – но хотя бы стабильно плохо: в 2000 году мы заняли 21-25 места среди тридцати двух стран. Этого, к сожалению, нельзя сказать об области, непосредственно связанной с нашим предметом, – о так называемой “грамотности чтения”.

“Результаты в области грамотности чтения, – сказано в том же отчете, – вызывают большую обеспокоенность, во-первых, в связи с низкими количественными показателями, и, во-вторых, в связи с их отрицательной динамикой” ( Там же. С. 60 ). Цифра поражает воображение: навыками грамотного чтения, необходимыми для успешной адаптации в обществе, обладают лишь 36% пятнадцатилетних учащихся России. Высокий уровень грамотности, умение понимать и интерпретировать сложные тексты, критически оценивать информацию, формулировать гипотезы, делать выводы и т. п. продемонстрировали только 2% учащихся. 13% школьников не достигают нижней границы грамотности.

Место России – 32-34 из сорока стран.

Существенна и разница с 2000 годом: первая из приведенных цифр тогда была 43%, вторая – 3%, третья – 9%. Вывод простой: количество безграмотных увеличилось, грамотных – снизилось, причем заметно. Подчеркнем, что под грамотностью в исследовании PISA понималось не то, что понимается у нас: Не орфография и пунктуация, не техника чтения, а способность понимать и интерпретировать текст, искать в нем информацию, преобразовывать форму текста и вообще всячески с ним работать.

А тексты – далеко не только литературно-художественные, но и научно-популярные, и газетные, и официально-деловые, и технические, и рекламные, и даже налоговые или визовые формы, таблицы, графики, расписания.

Еще больше растравляет нашу рану сравнение со странами-лидерами. В них учащиеся с самым высоким уровнем грамотности составляют 12-16% (при наших 2%). Тех, кто обладает достаточным уровнем грамотности, выявлено 65-80% (при наших 36%). Тех, кто не дотягивает до нижней планки, в странах-лидерах не больше 8% (у нас 13%).

Любопытно познакомиться с некоторыми выводами, которые делают на основании этих цифр ученые, занятые проблемами оценки качества образования. Прежде всего специалисты указывают на то, что “значительно ухудшились результаты российских школьников по заданиям на размышление о содержании сложных текстов и их интерпретацию” ( Там же. С. 32 ). Позволим себе комментарий: а чего же иного ожидать, если В российской школе сокращаются часы на изучение предмета, который по самой задаче своей призван работать с литературным текстом, если Стандарты перегружены до немыслимых пределов, если Чтение заменяется поверхностным знакомством с пересказами произведений, если Учебники наполнены схоластическими сведениями – да теперь еще и Сочинение повсеместно вытесняется убогими тестами ЕГЭ?

Не видится ли вам связи тех изменений, которые претерпевает сегодня один из центральных для нашей системы предметов, с результатами наших школьников?

Весьма характерен следующий вывод: “Анализ результатов российских учащихся показал, что там, где они… отвечают на вопросы по литературному произведению, они приближаются к достижениям учащихся других стран. В этом случае их не смущают ни проблемные вопросы, ни познавательные задачи, ни задания, требующие размышлений и рефлексии. В том же случае, когда учащимся предлагались… тексты, включающие диаграммы, таблицы, схемы и т. п., они затруднялись даже в выполнении заданий репродуктивного характера” ( Там же. С. 35 ).

Но ведь Это не что иное, как Международное признание качества и необходимости нашего с вами предмета! На материале художественных текстов наши школьники могут делать сложные задания на уровне мировых стандартов – так это потому, что фактически только мы и занимаемся с ними анализом текста, интерпретацией его, способами построения своих высказываний. А если на другом материале они пробуксовывают, то это говорит о том, что вопросы текста очень мало занимают преподавателей других предметов – тех, которые работают не с художественными текстами, а как раз с “таблицами, схемами, графиками”.

Давайте теперь уберем литературу из школы – и во время следующей PISA показатели грамотности чтения будут еще ниже.

Нам часто говорят о том, что литература – предмет неудобный: и в стандарты он не вписывается, и оценке объективной не поддается, и в тесты не укладывается. Да и за рубежом аналогов нет, поэтому при образовательной интеграции должен он волей-неволей пострадать одним из первых. Но не кажется ли вам, что сейчас именно от лица, так сказать, международного сообщества мы получаем более чем обоснованное подтверждение того, что Литература в школе должна быть не только сохранена, но и укреплена? Что вопросы, связанные с формированием общей грамотности чтения, решаться должны на ее базе, с привлечением ее опыта?

Что рано в угоду унификации уничтожать то, что складывалось веками и неразрывно связано с нашей традицией? Стоит вспомнить замечательные слова философа, литературоведа Г. С. Померанца, сказанные давно и по другому поводу, но полностью сохранившие актуальность: “Европа – концерт наций, общеевропейское – отвлеченность; европеизация требует не нивелировки этнических особенностей, а развития их в общеевропейском духе”. То есть чем больше мы выявляем свою, не заимствованную сущность, чем больше развиваем то особенное, что в нас есть, тем больше мы и становимся европейцами – у нас же почему-то процесс интеграции с Европой понимается как “пустое, рабское, слепое подражанье”.

При этом мы отдаем себе отчет в том, что состояние литературного образования в нашей стране далеко от совершенства, что методы его зачастую устарели, что подготовка специалистов ведется из рук вон плохо. Нам есть чему учиться и куда развиваться. И не случайно среди выводов, сделанных из результатов исследования, есть и такие, нелестные для нас: “Многие из текстов, необходимых сегодня подросткам, вступающим в жизнь, отсутствуют (в учебном процессе. – С. В. ). На уроках литературы не предлагаются тексты художественной публицистики на волнующие их современные темы.

В выполнении заданий к художественным текстам, как правило, не предполагается обсуждение разных точек зрения на прочитанное” ( Там же. С. 36 ). Справедливо, что среди причин низких достижений наших школьников указывается и такая: “Недостаточный диалогический характер гуманитарного образования в российской школе (российских учащихся затрудняли задания, требовавшие соотнести различные точки зрения на явления и события, высказать собственную версию их смысла)” ( Там же. С. 35 ).

Все это правда, и нам надо всеми силами Учиться учить. Однако даже эта мысль не отменяет всей Ценности предмета “литература”, которую (мы с вами знаем) чиновники – не понимают, а международные исследования – чуть ли не впервые подтверждают.

Может быть, если в своем отечестве пророк не слышен, то хотя бы голос из-за рубежа отрезвит горячие головы наших реформаторов от образования?