Загадка Софьи в комедии А. С. Грибоедова “Горе от ума”

Одним из действующих лиц комедии, вызывающих и по сей день споры литераторов и критиков, безусловно, является Софья Павловна Фамусова. Девятнадцатый век, духом которого пронизаны все действия и явления комедии, разделил критиков на два лагеря. Наиболее непримиримые самым решительным образом осуждали героиню. В частности, весьма резко в отношении Софьи высказался А. С. Пушкин: “Софья очерчена не резко – то ли блудница, то ли московская кузина”.

Так какова же на самом деле Софья Павловна Фамусова? В начале комедии она предстает перед

нами как избалованная московская барышня. Она подчиняет своим желаниям и причудам покорного и робкого Молчалина, с ловкостью обводит вокруг пальца собственного наивного родителя, а когда тот все же застает ее в неподобающем виде, она с дивной легкостью выдумывает “вещий” сон.

Влюбленность Софьи и Молчалина вводится Грибоедовым в повествование гораздо раньше появления Чацкого и задолго до саморазоблачения Молчалина. Читатель еще не знает, что Чацкий и Софья вместе росли и взрослели, что у Чацкого были надежды на верность Софьи отроческой любви. В первой же беседе героини со служанкой Лизой автор

в весьма чувственных тонах описывает отношение Софьи к своему молчаливому и преданному избраннику:

Возьмет он руку, к сердцу жмет. Из глубины души вздохнет. Ни слова вольного, итак вся ночь проходит, Рука срукой, и глаз с меня не сводит…

Однако первое впечатление от романтического женского образа довольно обманчиво. По ходу действия данного произведения читатель начинает понимать, что Софья не вписывается в эту концепцию. Уже при встрече с Чацким нет и следа той сентиментальной девушки, воспитанной на любовных французских романах. С главным героем беседует холодная московская девица, привыкшая к великосветским манерам общения, исключающим откровенность и даже человеческую теплоту.

Совсем немного времени проходит от вымученного “Ах, Чацкий, я вам рада” до гневного, со стальным оттенком “Не человек, змея!” Читатель пребывает в замешательстве. Какова же истинная сущность героини? Создается впечатление, что Грибоедов сознательно заставляет неустанно всматриваться в закрытое вуалью загадочности лицо Софьи и пытаться ответить на вопрос, не имеющий ответа.

Сцена обморока Софьи из-за преглупого падения Молчалина с лошади вновь вводит читателя в заблуждение. Теперь уже нельзя сказать уверенно, что за этим стоит. То ли любовь к Молчалину действительно столь велика, и слова “Ах!

Боже мой! упал, убился!” есть крик души, бьющейся раненой птицей в клетке отчаяния, то ли Софья решила просто досадить назойливому Чацкому, совершенно безосновательно возомнившему себя властителем ее мыслей и чувств.

Почему выбор Софьи – Молчалин? Да, с ним удобнее иметь дело, его можно приручить, он послушен и безропотен, “муж-мальчик, муж слуга”. Но ведь такой человек не пара дочери уважаемого московского господина. И Софья осознает это.

Поэтому именно поэтому она выбирает Молчалина, бросая вызов предрассудкам и нелепым убеждениям закостенелого московского общества. “Что мне молва? Кто. хочет, так и судит”, – брошенная Софьей реплика, словно невидимой нитью, связала ее противоречивую натуру с образом Чацкого, сознательно ставившего себя в оппозиций всем, окружающим и подстерегающим его в кулуарах грибоедовской комедии.

Но что если Софья искусно играет более коварную роль? Ведь именно она завела часовой механизм кульминационного момента всей комедии, невзначай обронив фразу: “Он не в своем уме”, – характеризуя Чацкого. Как снежный ком, неумолимо растущий в размерах лавиной сходя со склона горы, слух стал распространяться среди членов “фамусовско-го” общества, приведя к развязке.

И. А. Гончаров сравнил грибоедовскую Софью Фамусову с пушкинской Татьяной Лариной: “…Она в любви своей точно так же готова выдать себя, как Татьяна: обе, как в лунатизме, бродят в увлечении с детской простотой”. Софья и Татьяна – сильные представительницы слабого пола, и, пока “Молчалины блаженствуют на свете”, превращая мир в царство тьмы, именно они делают жизнь ярче, становясь единственным “лучом света в темном царстве”.