Художественные особенности произведений Чехова

Художественные особенности. Чехов выступил подлинным новатором как в прозе, так и в драматургии. Очень точно сказал об этом Л. Н. Толстой: “Чехов создал новые… для всего мира формы писания, подобных которым я не встречал нигде”;. Рассказы и по­вести писателя поражают отсутствием в них яркого занимательного сюжета – все происходит, как в жизни.

Те события, которые разво­рачиваются на страницах его произведений, составляют лишь внешнюю канву, а главное – это внутренний сюжет, изменение самого героя, его отношения к жизни. При исчерпанности

внешнего конфликта, этот внутренний конфликт сохраняется и выносится за пределы художественной реальности в настоящую жизнь, создавая ощущение открытого финала. Писатель предлагает читателям за­думаться над поставленными вопросами, а сам он остается пре­дельно объективным, авторская позиция прямо не высказывается.

Но она существует, только выражается другими средствами – че­рез подтекст, особое настроение, через композицию, часто строя­щуюся на музыкальных принципах, как “хорошая музыкальная композиция”; – так сам писатель сказал о своем рассказе “Счастье”;. Такая структура

помогает насытить текст внутренней эмоциональ­ностью и, избегая подробных описаний, “включить”; читателя в ор­биту авторских размышлений. Вместе с тем достигается и удиви­тельная краткость и емкость прозы Чехова, который вырабатывал умение “коротко говорить о длинных вещах”;. “Краткость – сестра таланта”;, – утверждал писатель, и достигал лаконизма многооб­разными средствами.

Так он не стремится последовательно расска­зать о всех событиях в жизни героя, а использует “вершинную”; композицию. Именно таким образом представлена целая жизнь Ионыча, рассказ о которой уместился на нескольких страницах. Мы видим героя лишь в наиболее важные, поворотные моменты его развития, между которыми протекает год или несколько лет.

Часто сцены кажутся повторяющимися (например, посещение дома Тур­киных), но по отдельным деталям читатель замечает, что остается неизменным, а что меняется (неизменны “таланты”; Туркиных, ме­няется способ передвижения Старцева – пешком, в собственном экипаже, на тройке с бубенчиками; он из стройного молодого чело­века превращается в солидного, полного, а затем и в ожиревшего Ионыча, похожего на “языческого бога”;).

Роль детали в чеховской прозе очень велика. Она помогает соз­дать характерный “пульсирующий ритм”;, передающий особое зву­чание этой лирической прозы, “прозы настроений”;, придавая ей порой мелодическое, музыкальное звучание, а иногда вторгаясь дисгармоничной нотой. Деталь дает автору возможность избежать пространных описаний, задавая определенный тон, который помо­гает читателю самому “достроить”; картину.

Известно, что Чехов ут­верждал, что вместо подробного описания лунной ночи достаточно сказать, что “на плотине блестело горлышко разбитой бутылки”;, и эта деталь создаст цельное представление. Но есть у Чехова такие детали, которые вырастают до высшего уровня обобщения, стано­вясь деталями-символами. Такой деталью, например, является футляр из рассказа “Человек в футляре”;, “забор с гвоздями”; в “Да­ме с собачкой”;. Но при этом Чехов оставался реализмом, достигая его высших форм.

Толстой говорил, что у Чехова “развилась не­обыкновенная техника реализма”;, что у него “все правдиво до ил­люзии”;. И особо отмечалась красота языка писателя: “Какой пре­восходный язык… Это просто перл, – восторгался Толстой. – Никто из нас: ни Достоевский, ни Тургенев, ни Гончаров, ни я не могли бы так написать”;.