ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ПЬЕСЫ ЭСХИЛА “ПРОМЕТЕЙ ПРИКОВАННЫЙ”

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ПЬЕСЫ ЭСХИЛА “ПРОМЕТЕЙ ПРИКОВАННЫЙ”

Существовала древняя легенда, согласно которой Эсхил, заснув в детстве в отцовском винограднике, увидел во сне бога Диониса. Бог предупредил мальчика о том, что он должен стать трагическим поэтом. По велению богов Эсхил стал автором многих десятков пьес, из которых, к сожалению, до нашего времени сохранились только семь. Среди этих жемчужин древнегреческой драматургии – и пьеса “Прометей прикованный”.

Скорее всего, эта трагедия была частью трилогии, которая

заканчивалась не дошедшим до нас драматическим произведением “Прометей освобожденный”. Действие пьесы происходит в дикой стране скифов – Скифии, на далеком краю земли.

По велению грозного Зевса верные рабы, Власть и Сила, приводят Прометея к горам, у подножия которых бьются волны океана. Бог-кузнец Гефест не по своей воле, с болью в сердце приковывает Прометея к горе. В грудь Прометея вонзается алмазный клин, тело его железными оковами накрепко приковано к утесу. А наказан Прометей, как известно, за милосердие к смертным людям.

Ни стона, ни вздоха, ни упрека не проронил гордый Прометей в присутствии

верных слуг Зевса. Только оставшись один, он горько жалуется на свою судьбу быстрокрылым ветрам, рекам, морским волнам, Матери-Земле, всевидящему Солнцу. Прометей пытается успокоить себя тем, что сам предвидел свое будущее и сознательно шел к нему. Вместе с горечью растет в нем гордость Титана, страдающего за правое дело:

Но что я говорю? Ведь я и сам

Предвидел все грядущее, и нет

Нежданных бедствий для меня. Я должен

Свою судьбу переносить легко…

Действие как таковое в данной трагедии отсутствует. Современный зритель увидел бы на сцене прикованного Титана, произносящего монологи. Вся центральная часть трагедии – это размышления о несчастьях человечества, о своей судьбе, о тирании Зевса.

Поворотные пункты сюжета – начало и конец пьесы, то есть приковывание Прометея к скале и низвержение его Зевсом под землю. Приход Океанид и старца Океана, а также неожиданное появление Ио в образе коровы не меняют статического характера пьесы.

Таким образом, мы воспринимаем все поворотные моменты в пьесе всего лишь как фон, на котором разворачивается печальная картина страданий и мук Прометея.

Сначала, когда Власть и Сила оскорбляют Прометея, называя “ложным прозорливцем”, он только молча терпит оскорбления и презрительное отношение к себе постыдных рабов воли Зевса. Но как только мучители скрываются за горизонтом, опечаленная душа Прометея взывает к силам справедливости и гуманизма. Во второй сцене ослабевший Титан рыдает о грядущих бедах:

Позорные узы обрел для меня

Новоявленный царь блаженных богов.

Увы! Я рыдаю об этой беде

И о бедах грядущих – и где же предел

Моих бесконечных страданий?

Постепенно к концу монолога Прометей снова начинает верить в свои силы. Он верит, что страдает за благодеяния, ведь он принес божественное пламя смертным и огонь стал людям наставником и помощником во всех искусствах. Когда Прометея начинают утешать Океаниды, он уже не оплакивает свою участь – он забывает о ней и весь отдается мыслям о страждущем человечестве.

Судьба бедных, преследуемых Зевсом людей сжимает его сердце.

В тот момент, когда старец Океан пытается склонить Прометея к повиновению, скорбь о человеке переходит в печаль о горькой участи всех поверженных Зевсом. Более того, когда Океан сообщает ему о своем намерении пойти с просьбой о его освобождении к Зевсу, Прометей просит его не проявлять рвение. Он напоминает о печальной участи стоглавого чудовища Тифона, который боролся с Зевсом за владычество над миром, но был побежден. В решимости Океана Прометей видит лишь бесцельный труд, пустую неразумность.

Гордый Титан, предвидевший свою печальную участь, не готов идти на сделку с собственной совестью и жить по закону, предложенному Океаном: “Казаться глупым – умному полезно”.

Хор, рисующий картину мирового плача по Прометею, еще больше сгущает краски: “Все, все, о Прометей, в горькой стонут тоске над скорбью твоей!” Но Прометей суров и строг к себе. Его больше беспокоят страдания бедных смертных, которые благодаря Прометею стали разумными и научились мыслить. Прежде люди не умели строить дома из кирпича, ютились в глубине подземных пещер, не различали примет зимы, весны, осени. Прометей научил их науке чисел и грамоте, дал творческую память.

Он приручил диких животных, просветил людей в медицине, установил способы предвидения будущего, научил определять смысл вещих снов. За все то, чему научился человек, он должен был благодарить милосердного и благоразумного Титана.

Встреча с Ио вызывает у Прометея взрыв негодования. Девушку полюбил Зевс, и по его воле Ио изгнали из дома и отчизны:

Изгнал меня отец, но против воли:

Железною уздой принудил Зевс

Свое веленье выполнить.

В достижении своих желаний Зевс был непоколебим. Он не заботился о благополучии и счастье возлюбленной, не смог защитить ее от гнева своей супруги Геры. По воле ревнивой богини Ио была обращена в корову, преследуемую оводом, от которого она тщетно убегает и мечется по всему свету.

Прометея терзает вид ее мучений и раздражает деспотизм Зевса: “Ведь он, желая быть супругом этой смертной, ее обрек скитаниям таким!” Милосердный Титан возвещает ей будущее, полное страданий и одновременно вселяет надежду на спасение и скорое избавление от мук.

Чем больше Прометей размышляет о своей участи, тем больше переполняется спокойной уверенностью в исходе единоборства с Зевсом. “Смирится Зевс, хотя он сердцем горд”, – говорит Прометей. Наступит время, когда “затрепещет Зевс и будет знать, что быть рабом – не то, что быть владыкой”. Когда появляется Гермес с угрозами и предсказаниями новых мук, Прометей спокоен:

…но муки терпеть

Врагу от врагов – не позорно ничуть.

Так пусть же мечами небесных огней

Терзать меня кинется…

Спокойствие и уверенность Прометея удивляют послушного исполнителя чужой воли Гермеса. Он принимает Титана, с которым его связывает родство и общность ремесла, за сумасшедшего. Несмотря на трагический финал, когда Прометей по воле Зевса проваливается под землю, пьеса звучит оптимистично.

Постепенное усиление мук главного героя и в то же время возрастание уверенности в своей правоте вселяет веру в торжество справедливости. Страдания Прометея вызывают у нас уважение к герою, возмущение неблагодарностью Зевса, но никак не слезливую жалость. В образе страдающего Титана воплотилась идея непоколебимой человеческой воли и энергии души.