Ход времени

<

p>Пьеса “Вишневый сад” дает почти “физическое ощущение текучести времени”. Уже современники Чехова заметили, что “главное невидимо действующее лицо” в его произведениях – “беспощадно уходящее время”.
Внешнее действие пьесы охватывает время с мая по октябрь. В первом акте пьесы есть указания на конкретное время. Поезд опоздал на два часа.

Раневская уехала из имения пять лет назад. Шесть лет назад умер ее муж, а спустя месяц утонул семилетний сын Гриша. Лопахин вспоминает, как он впервые увидел Раневскую.

Иногда

время словно отступает в неопределенное прошлое: “Я тут спала, когда была маленькой…” (Раневская); “В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад…” (Фирс); “Шкаф сделан ровно сто лет тому назад” (Гаев).
Лишь один персонаж живет в настоящем, наиболее чутко улавливая ход времени. Действие начинается с показательной реплики Лопахина: “Который час?” Авторские ремарки неоднократно указывают, что он смотрит на часы. Лопахин контролирует время и не опаздывает на поезд: “Мне сейчас, в пятом часу утра, в Харьков ехать”. Лопахин дважды повторяет во время первого действия: “Время идет”, прежде чем называет окончательную дату аукциона – двадцать второе августа.

В том же действии практически все персонажи пребывают в неком пограничном состоянии между сном и явью. Они неоднократно вспоминают прошлое, которое является для них большей реальностью, нежели окружающая их действительность. Они живут в мире туманных, призрачных грез.

Так, Раневская радостно восклицает: “Посмотрите, покойная Мама идет по саду…”.
Во втором действии пьесы философский диспут о “гордом человеке” сменяет лирико-элегический тон первого действия, опрокинутого в прошлое. Тем не менее, и бегство в будущее чревато не менее печальными потерями, чем погружение в прошлое. Герои, внимающие отстраненным рассуждениям Пети Трофимова, просто не слышат предупреждения Лопахина: “Надо окончательно решить – время не ждет”. Настоящее требует решительных поступков, но никак не восклицаний.

Здесь Петя Трофимов близок Гаеву и Раневской. Абсурдность ситуации состоит в том, что эти персонажи совершенно утратили ощущение реальности. Их неспособность к проявлению сильного чувства зависит от отношений персонажа со временем. Для одних душевные привязанности растворились в зыбком прошлом (Раневская – парижский любовник), тогда как другие, устремленные в будущее, утратили свои человеческие качества (“…Мы выше любви” – Петя Трофимов).

Практически всем героям “Вишневого сада” незнакома любовь, ибо это чувство, живущее в настоящем, требует душевных затрат.
Встреча с настоящим происходит в третьем акте, когда в едином контексте “бала некстати” стремительно сменяются события. Потому понятно ликование нового хозяина: “Вишневый сад теперь мой!”, когда обнажается комическая нелепость желания простого человека остановить время и удержать его в рамках абстрактного “теперь”. С другой стороны в монологе Лопахина начинает звучать неожиданная для него тема: “Я сплю, это только мерещится мне, это только кажется…” Он интуитивно осознает призрачность победы: “О, скорее бы все это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь”.
Полностью оправдывается предчувствие Раневской, высказанное во втором действии: “Я все жду чего-то, как будто над нами должен обвалиться дом”. В результате Дом и правда “обвалится” под веселое “топотанье” торжествующего Лопахина.
Ритм времени ускоряется в четвертом действии. Счет идет уже на минуты. Лопахин объявляет: “На дворе октябрь, а солнечно и тихо, как летом.

Строиться хорошо. (Поглядев на часы, в дверь.) Господа, имейте в виду, до поезда осталось всего сорок шесть минут! Значит, через двадцать минут на станцию ехать. Поторапливайтесь”.
В том же действии Раневская предстает в совершенно ином временном измерении: “Минут через десять давайте уже в экипажи садиться…”; “Еще минут пять можно”; “Ведь одна минута нужна, только”; “Я посижу еще одну минутку”. Меняется ритмический рисунок образа. В этой “минуте” – вся прошлая жизнь: “Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай!.. Прощай!..”
Перед персонажами пьесы неожиданно открывается быстротечность времени: “…А жизнь знай себе проходит” (Лопахин); “Да, жизнь в этом доме кончилась…” (Варя); “Жизнь-то прошла, словно и не жил…” (Фирс). То, что не случилось, не произошло. Именно в этом и заключается внутренний сюжет пьесы. Утрата имения ничего не значит по сравнению с прожитой жизнью.

Встречи в доме и прощания в “пустоте” раскрывают глубинный конфликт пьесы, где человек предстает в уходящем времени. Это превращает комедию “Вишневый сад” в драматическую пьесу о жизни и смерти. Неизбежен конфликт человека со временем, поскольку равны здесь все, вне зависимости от того побежденные они или победители.
Неумолимый ход времени – осевой момент внутреннего сюжета комедии. Время в пьесе Чехова не столько сюжетообразующий фактор, сколько главное действующее лицо.