Взаимосвязь образов Ленского и Онегина в романе Пушкина
В деревенскую глушь приезжает свежий человек, молодой, ученый, богатый. Приезжает прямо из столицы. Вот бы потолковать с ним, узнать ‘новости, разнести потом их по всей округе, оказаться в центре внимания всех кумушек – да еще посплетничать па счет этого новичка.
То-то было бы радости в этом затхлом мирке! Так нет же: Онегин грубо всех отвадил. Далее еще несколько ролей Онегин сыграл в отношениях с Ленским и с Татьяной.
Сначала он, подыгрывая простодушному, наивному, восторженно-романтичному Ленскому, вступает в общение с ним на почве
Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень Не столь различны меж собой.
И, тем не менее, они коротко сошлись, “стали неразлучны”; они стали “от делать нечего друзья”, еще раз подчеркнул Пушкин то главное побуждение, которое двигало Онегиным в деревенский период его жизни. От нечего делать хозяин, универсальный ученый, роковая
Можно сказать, что у него пробудилась совесть, она его тревожит – и его терзания вполне искренни. Уж здесь-то он вряд ли играет: он вовсе не стремится перед другими создать видимость кающегося человека – он действительно испытывает раскаяние,, хотя и считает это слабостью и добросовестно скрывает ее от окружающих. Ведь быть совестливым в свете – это поставить себя под удар, это значит выглядеть либо смешным человеком, либо слабым.
Напомним: Онегин, приняв вызов, считал себя неправым и даже представлял, как можно и должно успокоить Ленского и развеять его ревность. Но поступил-то он совсем не так, как ему подсказывала совесть и благоразумие: он не отверг дуэли, а принял ее и тем самым исполнил роль безупречного дворянина, который не допустит покушении на свою честь. Он обязан кровью смыть их – и готов в любой момент наказать обидчика.
Он сам считает, что шаг его ошибочен и что он делает уступку тому самому мнению света, которым он уже постепенно начинает пренебрегать. Онегин считал себя обязанным принять отведанную ему роль, и он сыграл ее, к несчастью, опять блистательно. Для Онегина принять дуэль или отказаться, как оа правильно почувствовал, было не мелочью, а главным вопросом: речь шла о том, останется ли он в дворянском обществе, будет ли он по-прежнему “своим” в этой среде или подвергнется отлучению.
Надо напомнить: отказавшийся от вызова – это с точки зрения законодателей светских мнений либо трус, либо мошенник, либо низкий человек, с которым порядочные люди не могут и те должны иметь ничего общего. Кстати, герой драмы Лермонтова “Маскарад” Арбенин именно на этом светском предрассудке построил месть мнимому своему обидчику князю Звездичу: ой швырнул ему карты в лицо – как нечестно сыгравшему, но отказался принять его вызов на дуэль; ведь с мошенниками не дерутся же; и неотмщенный Звездич фактически вышвырнут из света.
Онегин слишком хорошо знал, что ожидало бы его в случае отказа от дуэли. Пренебрегать некоторыми условностями дворянского общества он уже был в состоянии. Презирать наиболее пустых завсегдатаев света он мог.
Бунтовать (внутренне, разумеется) против его бездуховности он способен. Но в том-то и трагедия, что этот стихийный протест против окружающей среды (а в конечном счете – и против российской действительности) остался нецеленаправленным. Его порыв к свободе, близкий романтическим устремлениям, не имеет под собой продуманной основы.
В сущности, Онегину некуда деться,- кроме как встать на путь борьбы со своим сословием, чтобы либо отстранить его от власти, либо преобразовать, просветить, вдохновить гуманистическими идеалами и поставить во главе обновленной России, добивающейся социальной справедливости для всего человечества. Это – путь к декабристам. Пушкин в процессе работы над замыслом долго не оставлял намерения привести Онегина к дворянским революционерам.
Но мог ли он стать членом тайного декабристского общества? Зададим себе этот вопрос и вспомним о самых существенных сторонах его характера: о его эгоизме, общественном безразличии, гражданской инфантильности, о его остывшей душе, безверии, обидчивости, злопамятности, духовной опустошенности и т. п.
Стать убежденным декабристом Онегин не мог: это явно противоречило бы логике его духовного развития. Он шел к лишним людям и был одним из первых литературных воплощений типа лишнего человека, а декабристы были людьми нужными-для части своего сословия, для России и для народа. Именно потому-то Пушкин в конце концов был вынужден отказаться от первоначального замысла.
Как он убедился после десятилетних раздумий над своим замыслом, Онегин духовно не был сродни декабристам. Не поднявшись выше простой разочарованности в окружающей действительности, Онегин не мог примкнуть к декабризму – к революционно-преобразующей силе со своей системой идейно-политических воззрений и нравственных норм.
Итак, роль дуэлянта, рискующего жизнью и готового убить друга, Онегин мог сыграть и действительно сыграл. Загубив безвинного и житейски беззащитного Ленского, Онегин, в сущности, бежит от своего нового имения, где все ему напоминало о кровавой развязке его игры в благородного дворянина.
Муки совести терзают его, Онегин ищет забвения. Он путешествует по России. И по всей России везет он за собой горькие воспоминания. А вслед за ним, как шлейф, тянется молва: убийца, но… честный человек!
Невольно для себя о” играет еще одну роль: он предстает теперь перед светской толпой в роли фатальной натуры. К чайльдгарольдовской мрачной разочарованности прибавился новый оттенок: нечто роковое будто бы тяготеет над судьбой Онегина. Ведь мог же он остаться таким, как все: жениться, служить “отлично-благородно” – как его отец, или заниматься хозяйством в имении – как его дядя.
Так нет, его “понесло” совсем в другую сторону. По мнению света, он окончательно сбился с верного тона. Правда, у света имеется еще один трафарет, в который Оиегин отчасти укладывается: это роль беспутного малого в особом роковом варианте.
В русской жизни того времени имелся такой тип, и свет считался с ним. Был, например, известен Грибоедову и Пушкину некий Толстой-Американец: кутила, беспутный малый, дебошир, дуэлянт, убивший (разумеется, честно и благородно – с соблюдением правил дуэльного кодекса) более десятка человек,- таким его знали современники, и это о нем напомнил Грибоедов в комедии “Горе от ума”. Он был не одинок: еще больше встречалось таких, кто играл эту роль, кто стремился возвыситься в глазах окружавших людей и придать себе вес, подражая отчасти реальным воплощениям этого типа русской жизни, но еще более-литературным его изображениям.
В этой-то роли Онегин покидает роман. Его именем названо произведение, о нем размышляют и Татьяна, и Ленский, и окрестные дворяне, и законодатели светских мнений, и тот повествователь, который будто бы был другом Онегина в Петербурге…
Словом, все, кого он встретил на жизненном пути, задумываются о том, что он за человек. Неодинаковыми сторонами открывался он для них. Едва ли не глубже всех проникла в существо его натуры повзрослевшая Татьяна в финале романа, но и ей не удалось разгадать его до конца…