Выразительные средства в “Патетической сонате” Николая Кулиша

“Патетическая соната” во многом идейно следует из “Народного Малахия”: Илья, поэт, который называет себя “Я” – это продолжение самого Малахия. “Проект немедленной реформы человека” превращается в поэтическую программу, чтобы “над миром развивался флаг” вечной любви. “Основные идеи” Народного Малахия “прослеживаются и в “Патетической сонате”. Поэт напоминает почтальона. Ведущей темой становится “Патетическая соната” Бетховена, которая, собственно, и структурирует произведение. Содержание,

кажется, продиктовано настроением частей.

Для литературного произведения заимствовано название “Патетической сонаты”.

Герои пьесы живут в одном доме, они все слушают в исполнении Марины произведение Бетховена, однако ассоциации у них совершенно разные. “Я” представляет любимую девушку, страсть, нежную и романтическую, ее отец – безграничные украинские степи и героическое прошлое, а самой Марине мерещатся замки с российским и польским гербами.

Поэт переживает внутренний конфликт личного и общественного, именно здесь и кроется главная драма человека того времени. Марина выбирает

не поэта-идеалиста, а человека действия – Андре, ибо “поэзия не может стрелять из ружья” или “завоевать хоть километр территории”, а “мечта не может заключать компромиссных соглашений с врагом”. В этом случае почти сразу же и однозначно отдано предпочтение общественному. “Я” долго колеблется, выбирая любовь, а не демонстрацию, но находясь постоянно во внутреннем конфликте, в конце концов, тоже склоняется к общественным интересам.

Изучая “Патетическую сонату” Кулиша, достаточно легко провести параллели с “Я (Романтика)” Николая Волнового, где события происходят примерно в то же время и конфликт тот же: общественное – личное. “Я” казнит свою мать.

В “Патетической сонате” Н. Кулиш прибегает к приему неразрывного сочетания музыки с литературой. Надо сказать, что в то время синтез искусств был достаточно популярным среди украинских художников, стремившихся создать новое искусство, которое отвечало бы требованиям времени. Здесь следует вспомнить “кларнетизм” и бодлеровскую полифоничность у П. Тычины.

Мажорный или лирический тон часто меняется на трагический и глубоко отчаянный.