Время и яблоки
“Антоновские яблоки” – текст одновременно очень молодой и абсолютно зрелый. Его никак нельзя обойти, раз уж мы говорим в школе о прозе И. А. Бунина. К тому же он созвучен юности и интересен для анализа. Правда, школьники видят это не сразу.
Первой реакцией на бунинский текст часто оказывается недоумение: а что же об этом говорить? О чем тут речь? Как сделать перевод с такого языка?
Ничего заранее не объясняя, предлагаю дома перечитать рассказ и проследить в нем: а) мотив собственно яблок (что и как о них говорится в каждой из четырех
Нескольких добровольцев можно попросить извлечь из текста как можно больше информации
Воронеж. Дом, где родился И. А. Бунин.
Разговор на уроке начнем с наиболее очевидного – с яблок. “Запах антоновских яблок исчезает из помещичьих усадеб”. В первой главке яблоки в изобилии: огромный сад, множество груженных яблоками подвод, и есть их можно без ограничений. Во второй яблоки подают как угощение в усадьбе тетушки Анны Герасимовны, а запах антоновки – главный запах старинного дома… В третьей главе всего лишь одно (“случайно забытое мокрое холодное”) яблоко удается найти в облетевшем саду.
А в четвертой уже и запах яблок исчезает.
Этот простой разговор фиксируем на доске (и в тетрадях), намечая очевидный “вектор” (так, чтобы по ходу урока было удобно превратить его в таблицу): четыре главы – четыре фазы яблочного оскудения.
Естественным образом возникает вопрос: а что случилось? Куда подевались яблоки? Обменявшись идеями, устанавливаем: что-то случилось с усадьбами.
Если вывод не родился сам собой, можно задать вопрос: а где происходит действие в каждой из глав? В любом случае дополняем наметившуюся таблицу.
I главка – родная усадьба героя, “дом” и Выселки;
II главка – усадьба тетушки Анны Герасимовны, словно оставшаяся в другом, уже прошедшем времени (но о времени пока не говорим);
III главка – в усадьбе шурина Арсения Семеновича (отметим, кстати: в этом мире все родня друг другу), держателя большой охоты (которой уже нет), и у какого-то соседа-холостяка;
IV главка – в усадьбе мелкопоместного соседа, где собираются обедневшие охотники. Тут придется, во-первых, объяснять, кто такие “мелкопоместные” дворяне. А во-вторых, вспомнить уже изученный “Вишневый сад”: в связи с ним о разорявшихся “дворянских гнездах” наверняка было рассказано достаточно.
Отметим, кстати, что хронологически “Антоновские яблоки” предваряют “Вишневый сад”: это Чехов ответил на реплику Бунина, а не наоборот.
Итак, антоновские яблоки вряд ли перевелись в русских садах к началу ХХ века. Исчезало то, что для автора накрепко связано с антоновкой цепью ассоциаций. Что именно?
Дворянские усадьбы, патриархальный уклад жизни.
Обратим внимание на лирическую дерзость Бунина: запах – самое неуловимое из ощущений, но все знают, как властно он “включает” память. На ускользающем яблочном аромате основана вся композиция рассказа, одновременно четкая и прихотливая (тема и вариации, ясная схема и прихотливые узоры ассоциаций). Автор откровенно субъективен, но мы верим ему и безоговорочно принимаем его очень личное образное соответствие: запах антоновки и дворянская усадьба.
Теперь переходим к главной части домашнего задания – к временным потокам. Спросив о них нескольких учеников (опрос обычно переходит тут в свободную дискуссию), устанавливаем общими усилиями:
– “Личное” время рассказчика – это разные пласты его воспоминаний; первая глава, вероятно, соответствует его ранней юности (его называют “барчук”, и жизнь он воспринимает с молодой обостренностью чувств и с молодым восторгом). Соотнести по времени события II и III главок вряд ли получится, но в IV главке явно показаны более поздние времена, когда охота почти выродилась, а охотники обнищали. Да и восторга уже нет – есть грусть и дымный чад…
– Время природное – самое простое и “понятное” время в рассказе. Его течение – сюжет, на котором в рассказе держится все. Как и в поэме “Листопад”, Бунин рассказывает здесь историю осени – от первых “золотых” дней бабьего лета до наступления зимы.
И хотя охотники рады первому снегу, финал рассказа ясно говорит о смерти. Герои еще погружены в лихой разгул, в табачный дым и звон гитары, а вокруг их избушки уже лежит саван снегов да воет ветер… Как соотносится этот природный “сюжет” с главным сюжетом рассказа – судьбой дворянских усадеб, дворянской культуры?
По принципу лирического параллелизма (напомним, если кто-то забыл значение термина: так построена “Лучинушка” – это самый простой и наглядный пример). Такой параллелизм – излюбленный прием народной лирики. В этом рассказе он особенно уместен, потому что для Бунина дворянская жизнь тесно связана с крестьянской: усадьба и деревня искони, с допетровских времен, составляли одно целое.
– И, наконец, самое сложное: историческое время в рассказе. Здесь может потребоваться помощь учителя, так как этот поток (можно даже сказать “подводное течение”) идет, как ни странно, в направлении, противоположном общему ходу вещей и рассудочной (нехудожественной) логике. Поэтому “подсказывать” начнем с конца рассказа.
Есть ли в IV главке исторические отступления? Нет. Есть только “настоящее” обнищавших дворян. Примет ХХ века тоже нет.
Охотники словно выброшены из истории, поглощены зимой, снегами, ветром… Что в III главке? Здесь книги, с помощью которых мы производим самое глубокое “погружение” в историю: книги и альманахи XVIII – начала XIX века, портреты красавиц былых времен, молельня старого крепостника (от Пушкина – к Мельникову-Печерскому…). Во II главке усадьба Анны Герасимовны, где чувствуется еще крепостное право (которого рассказчик уже не застал) – середина XIX века.
Но здесь присутствуют и телеграфные провода – примета современности (эту деталь можно и “не заметить”, но если ребята обратили на нее внимание, отметим: Бунин таким образом помогает читателю почувствовать временную перспективу и, может быть, некоторую “связь времен”). В I главке контраст современности и старины заметнее, ярче, но не производит впечатление трагического. Ночной поезд, молодая крестьянка в традиционном уборе и столетняя старуха в таком же традиционном наряде – все это вместе создает удивительно отрадную картину, своего рода утопию.
Вот если бы можно было соединить то, что обычно противопоставляется: древнюю (но свою, исконную) народную культуру и достижения цивилизации; старость и молодость, крестьянство и дворянство. И все это в России, на родной земле… Именно здесь рассказчик (с вызовом, скрытым за ироничной усмешкой) заявляет, что крестьянская жизнь ему, “барчуку”, казалась заманчивой и очень понятной.
Первая главка – самая “благополучная”: в ней вспоминается богатый, урожайный год. Если мы обернемся к нашей таблице, то увидим, что Бунин последовательно рассказывает про то, как в этот сельский мир проникает бедность. Разоряются усадьбы, исчезают яркие люди, уходит молодость героя…
Рассказ звучал бы крайне мрачно, даже похоронно, если бы не тот самый исторический “противоток”, который мы в нем обнаружили на глубине третьего-четвертого повествовательного плана. Об этом бунинском приеме писал Л. С. Выготский, разбирая рассказ “Легкое дыхание”: когда два противоположных “аффекта” движутся в тексте навстречу друг другу, они в итоге уничтожаются (взаимно) и создают искомый катарсис. В “Антоновских яблоках” навстречу рассказу о деградации дворянских усадеб движутся воспоминания о временах расцвета этой культуры. В самой “глубокой” точке погружения мы достигаем времени наивысшего расцвета дворянской цивилизации.
Государственного – в правлении Екатерины II (XVIII в.) и культурного – в “золотом” пушкинском веке. Точнее, здесь только предвкушение этого высшего расцвета. Пушкин в старинных альманахах пока только лицеист, все еще впереди…
И в самом деле, несмотря на безнадежность в финале (иными словами – историческую обреченность дворянства), рассказ действительно оставляет впечатление светлого катарсиса. Для того чтобы лучше понять его смысл, обратимся к вспомогательному докладу: литературные реминисценции в “Антоновских яблоках”. Обычно школьники называют:
– “Старосветских помещиков” Н. В. Гоголя (еще одна идиллия сельского мира, разрушенная судьбой), а иногда “Мертвые души”, и в частности заядлого охотника Ноздрева;
– “Войну и мир” Л. Н. Толстого (сцены охоты и поэзия дворянского мира);
– “Псовую охоту” А. А. Фета (она цитируется в тексте рассказа) и “Графа Нулина” А. С. Пушкина;
– “Записки охотника” И. С. Тургенева и “Кому на Руси жить хорошо” Н. А. Некрасова – произведения, с которыми Бунин в своем рассказе, вероятно, спорит.
Мы видим прием, которым Бунин будет пользоваться и в более поздних произведениях: одним упоминанием, словом, намеком включить в ткань своей прозы огромные “поля” культурного контекста. Рассказ короток, в нем огромные “лакуны”, которые читатели заполняют сами. Школьники не самые искушенные читатели, но и они могут восстановить то, что Бунин не счел нужным “проговаривать”.
Зачем пытаться пересказывать еще раз уже написанное великими мастерами? Достаточно слегка напомнить…
В частности, Толстой и Фет объясняют, почему в центре повествования оказалась охота: в ней проявлялся воинственный и героический дух дворянства, корнями уходящий в очень давние времена. В скрытом же споре с “демократами” Бунин отстаивает ценность и красоту умирающей культуры. Теряя прошлое, мы теряем душу России, чувство дома.
Возможно, это главный смысл рассказа.
Тема дома связана с образом главного героя – рассказчика. Его собственная усадьба словно в стороне от общего оскудения. В его доме всегда уютно – и в I главке, и в IV (вставлены зимние рамы…).
Это первое, что замечают докладчики, которым было поручено “собрать материал” на главного героя.
Интересно проследить, как загадочное “я” рассказчика получает в первой главке определенность. Мы довольно долго не можем понять, какое место занимает рассказчик среди всех этих людей. Обращаем внимание на то, что все герои представлены по своему точному социальному положению: мещане, девки-однодворки, “барские”…
И, наконец, обращение “барчук” становится разгадкой.
Герой-рассказчик, безусловно, принадлежит к тому же кругу дворян (помещиков, охотников), которые теряют свой привычный мир – свое “at home” (так Пушкин написал, раздумывая на ту же тему – где и как следует жить дворянину). Но в то же время герой (как уже было сказано) словно и неподвластен общему закону. Разгадку удивительной прочности его “at home” дает, как нам кажется, финал III главки – он же и кульминация рассказа. Дом – это не только усадьба, или охота, или даже близость к природе.
Дом – это вся русская культура. Рассказчик, видимо, единственный, кто чувствует себя в ней именно “как дома” (сказать, к примеру, о точке с запятой – “манерная пауза” может только очень “свой” в литературе человек). “Нерукотворный” дом культуры прочней и долговечней и стен, и государства. Запомним этот вывод: он еще отзовется в “Белой гвардии” М. А. Булгакова (во многом созвучной “Антоновским яблокам”).
Мы так почти ничего и не узнаем о судьбе главного героя – только об его ощущениях. Они настолько обаятельны и в то же время достоверны, что мы охотно разделяем с ним эту редкостную полноту переживания. У него поразительное чувство жизни – слияния с жизнью. Это главное свойство данного героя.
Ему словно бы и не нужно других качеств: он свидетель жизни, которая обречена исчезнуть. И тут Бунин предвосхищает свой дальнейший путь.
Подвести итоги этого разговора можно по-разному. Имея в виду письменную работу, мы обычно записываем план некоего общего “вступления” к анализу “Антоновских яблок”. Оно должно последовательно вписать рассматриваемый вопрос (в данном случае – рассказ) в несколько контекстов.
Контекст исторический. Рассказ вышел в 1900 году. Начинался новый век, менялся мир, менялась и Россия. Реформа 1861 года на несколько десятилетий “отложила” решение вопроса о судьбе дворянства – привилегированного сословия, все больше превращавшегося в анахронизм.
Судьбе дворянства, созданной им культуры и “дворянских гнезд” и посвящены “Антоновские яблоки”.
Контекст литературный. На вводных уроках мы упоминали, что Бунина принято относить к “младшему” поколению реалистов – к тем, кто вошел в литературу после А. П. Чехова и стал писать качественно иную прозу, чем ту, что создавали классики XIX века. Главное свойство этой прозы – жесткий отбор деталей, сделавший повествование экономным и сжатым (вместо романов – рассказы).
Второе свойство новой прозы – общая для литературы начала XX века размытость жанровых границ. В данном случае размыты границы между эпосом и лирикой. Проза Чехова тоже лирична, но “Антоновские яблоки”, на наш взгляд, гораздо ближе к стихам, чем любой чеховский текст. “Лиричность” бунинского рассказа и в откровенной субъективности повествования, и в стремлении автора передать тонкие и едва уловимые оттенки чувств, какие только поэты и берутся выражать словами (да Бунин ведь и есть поэт).
Проявляется она и в том, что повествование связано воедино не последовательностью событий, а цепью ассоциаций; сюжет рассказа можно смело назвать “лирическим сюжетом”, а героя-рассказчика – лирическим героем.
Контекст бунинского творчества. Традиционно принято считать, что с “Антоновских яблок” начинается зрелая проза Бунина. Это первый его прозаический шедевр.
С более ранними и чуть более поздними рассказами “Антоновские яблоки” связывает общая тема: русская “сельская” цивилизация, ее красота и постепенное вырождение.
Оксана Смирнова,
Учитель русского языка и литературы Московской “Традиционной гимназии”
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...