“Волшебные сказки” Золя
“Волшебные сказки” Золя – лирические и моралистические фантазии, продолжающие линию его писем и стихотворной лирики – призваны защищать романтическое прекраснодушие, наивный идеалистический гуманизм от морального упадка и даже от социальной несправедливости общества (“Фея любви”, “Симплис” и др.). Автор лишь изредка, как в “Приключениях Сидуана и Медерика”, превращает фантастику в средство “вникать в сокровенные законы общества и изучать тайные пружины всеобщей организации” (Ш. Нодье).
Еще труднее говорить
Таковы “Бальная книжечка”, “Старушки с голубыми глазами” 1865, “Любовь под крышами” (1865) и др. За исключением лучших очерков, отмеченных выше, в этом жанре у раннего Золя часто отсутствует еще публицистическая острота.
Это скорее лирические раздумья и психологические вариации автора по поводу того или иного явления, чем объективная, глубоко осмысленная фиксация действительности. Как в свое время выразился Сенанкур: “излияния ума, который чувствует, а не разума, который работает”.
Философские, этические и социальные тезисы ранних новелл сводятся к проповеди доброты, “естественности”, близости к природе и здорового труда. Но они не ведут ни к руссоистскому отрицанию “цивилизации”, ни к романтическому бегству от действительности. Тематически и идейно Золя уже и теперь всецело современен.
Романтические мечты не убивают в авторе “Сказок” и “Новых сказок Нинон” интереса к жизни.
Личный, эмоциональный тон большинства произведений обоих сборников сводит рассказ, очерк и новеллу к лирическому размышлению, окружает живые факты туманом романтической чувствительности и морализаторства, делает очень удачным название, данное им автором,- “Сказки Нинон”. Оно выглядит тем более уместным, если учесть понимание жанра “новеллы” во французской литературе того времени.
В статье об Альфонсе Доде (“Романисты-натуралисты”) Золя так определяет тип его мелких прозаических произведений: “Надо, впрочем, условиться, что понимать под словом “рассказ”. Сначала Альфонс Доде ограничивался жанром легенды, но позднее сказочный мир, феи, символические образы стали появляться у него лишь изредка для разнообразия. Понемногу в рассказчике о провансальских посиделках проснулся художник, увлеченный современностью.
И тогда рассказ стал все чаще превращаться в страничку современных нравов, в злободневную историю, в экзотический пейзаж, позлащенный жгучим солнцем, во все то, что встречаешь и видишь на улице. …В таком понимании рассказ перестает быть тем, чем он был у наших отцов, а именно волшебной сказкой с нравоучением в конце; он становится драмой или комедией на нескольких страничках, живо набросанной картиной, отрывком автобиографии, иной раз даже просто заметками с натуры, переданными с непосредственностью первоначального впечатления”.
“Сказки” Золя лишены наблюдательности и остроумия многих новелл Шанфлери и словесного мастерства Абу. Но зато автор в них останавливается на таких важных явлениях современности, как война, вопросы государственной власти, критика религии, труд, проституция, обнищание масс, собственность, положение литературы и искусства в буржуазном мире и т. п.
Молодой Золя не нашел себя в художественной миниатюре. Не многие сюжеты “Сказок Нинон” запоминаются, не многие образы волнуют. “Сказки” были первыми пробами пера будущего великого романиста в прозе. Но и это интересно. Новеллы 60-х годов отразили противоречивые общественно-эстетические искания Золя.
Их свободный преднамеренный лиризм соответствовал убежденности молодого теоретика в праве на выявление личного, субъективного начала в искусстве; а их тематика подтверждала еще раз, что и тогда уже в его понимании категория субъективного не совпадала с категорией антиобщественного.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...